– Драть, тоже мне новость! – расхохотался коротышка. – Я же призрак! – Он поковырял пальцем в носу, вытер неровно обкусанный ноготь о штанину и задумчиво посмотрел в окно. – Или нет?

Вот уж кем лепрекон не являлся, так это призраком. Воображаемый друг детства был не просто порождением моего подсознания и таланта сиятельного, он являлся частью меня самого. Не альтер эго, нечто совсем другое. Воплощение моего проклятия, звериная ипостась.

– Какого дьявола?! – вскочил я на ноги. – Откуда тебя черти принесли?!

– Ты меня спрашиваешь?! – окрысился в ответ коротышка. – Это тебя спросить надо! – Он ловко заскочил на стул, перебрался с него на стол и, заложив руки за спину, прошелся по белоснежной скатерти. – Хотя ты – это я, и наоборот, поэтому не важно, кому из нас задавать такой вопрос. Факт остается фактом – ответа мы не знаем.

– Бред! – только и выдохнул я на это заявление.

– Тебе видней, – легко согласился со мной лепрекон и фыркнул: – Драть! Да ты сам с собой разговариваешь! Нехороший симптомчик! – Он снял крышку с жестяной банки из-под леденцов, вытащил оттуда пистолетный патрон, попытался надкусить пулю и с отвращением бросил обратно. – Невкусно!

– Не иллюзия… – отметил я, когда небрежный тычок ботинка с обрезанным носом скинул жестянку со стола, и вылетевшие из нее патроны раскатились по всей комнате.

– Полтергейст, драть! – заржал альбинос. – Злой дух, а-ха-ха!

– Уймись! – вскипел я. – Уймись, по-хорошему прошу!

– А то что? – мерзко ухмыльнулся коротышка. – Отшлепаешь меня?

Я молча подошел к буфету, наполнил стакан водой, осушил его и лишь после этого веско повторил:

– Уймись.

– Ладно-ладно! – Лепрекон покладисто выставил перед собой открытые ладони, но в его глазах не мелькнуло ни тени раскаянья.

– Откуда ты только взялся? – переспросил я.

– Ты знаешь откуда, – ответил коротышка. – Ты знаешь, малыш.

– Не-е-ет, – протянул я и уже громче и резче отрезал: – Нет!

– Да! – Будто назло мне, альбинос расплылся в лягушачьей улыбке от уха до уха. – Это страх, Лео. Это все твой страх. Страх сделал тебя таким, какой ты есть. Талант сиятельного, живое воображение и стра-а-ах…

– Убирайся к черту! Я ничего не боюсь! Ничего!

Лепрекон рассмеялся.

– Малыш, да я с ходу назову дюжину твоих фобий! Не забывай, ты – это я. Только ты… как бы сказать помягче, чтобы не обидеть… – Коротышка походил по столу, потом прищелкнул пальцами и заявил: – О! Придумал! Ты трусливый урод, Лео! Вот ты кто!

Злиться на собственную галлюцинацию не было никакого смысла, и усилием воли я придержал уже рвавшееся с языка ругательство. Хрустнул костяшками пальцев, заставляя себя успокоиться, но раздражение никуда не делось. Чертовски неприятно выслушивать гадости в свой адрес от себя самого, есть в этом нечто неправильное. И все же меня сейчас беспокоило отнюдь не состояние собственного душевного здоровья. Просто что-то шло не так.

Первый раз лепрекон объявился, когда мне не было и пяти. Причиной его появления стал вовсе не страх, скука и одиночество создали его. Скука, одиночество и подстегнутое талантом сиятельного воображение. Тогда никто из окружающих не видел моего воображаемого друга, он был бесплотной тенью в моей голове, не более того.

И прошлое появление лепрекона к моим фобиям вновь никакого отношения не имело. Не знаю, что именно вызвало его из небытия: противоестественный договор с суккубом и ее потусторонняя сила или скормленное мне сердце падшего, но точно не страх.

Так что стряслось сейчас? Что происходит?!

– Гадаешь, во что такое вляпался? – мерзко ухмыльнулся лепрекон, соскочил со стола и принялся изучать содержимое буфета, выдвигая один ящик за другим. – Это страх, малыш. Просто страх.

– Я! Ничего! Не! Боюсь! – чеканя слова, выдал я, поднялся со стула и развел плечи. – Любого в бараний рог скручу! Ты понял?

Лепрекон фыркнул, набросил на руку полотенце и принялся накрывать на стол. Фарфоровая тарелка посередине, справа – нож, слева – вилка, серебряные, с рукоятками из слоновой кости. Рядом – хрустальная рюмка.

– Совсем-совсем ничего не боишься? – спросил альбинос и привстал на цыпочки, чтобы достать из бара бутылку водки. – Ничего-ничего?

Я заколебался, но все же подтвердил:

– Ничего.

– Отлично! – покладисто улыбнулся альбинос и указал на дверь смежного номера. – Постучи.

– Зачем?

– Тебе разве не хочется стиснуть в объятиях свою фигуристую подругу и покрыть ее поцелуями с головы… хм… до ног?