Или не слишком прочный – у меня не оставалось сил даже моргнуть, не то что проверить крепость запоров. Я лежал и смотрел в потолок. Над головой кружил херувим, дунул на него – и ангелок разлетелся облачком сияющей пыли. Она еще долго рассеивалась и прогорала в воздухе, вспыхивая белыми точками на сетчатке глаз.

Вот поэтому и не принимаю наркотиков. Мой талант вкупе с излишне живым воображением способен оживлять любой навеянный опиумным дымом кошмар.

«Интересно, что за газом меня одурманили?» – Эта отстраненная мысль какое-то время крутилась в голове, а потом я неожиданно осознал: не важно, чем именно меня отравили, важно – зачем. И вот это самое «зачем» ничего хорошего не сулило.

Проклятье! Случайное спасение с острова все же не было случайным!

Злость на самого себя прогнала навеянное наркотиками оцепенение, но только я привстал с пола, как немедленно закружилась голова.

Ничего, это скоро пройдет…

И действительно – прошло, только совсем не так, как я рассчитывал. Распахнулась дверь, и в подвал вошел высокий стройный господин средних лет. Темноволосый и с располагающей к себе улыбкой на узких губах.

Адриано Тачини, архитектор.

– Ах ты! – невольно вырвалось у меня.

– Успокойтесь, Лев, – попросил Адриано и опустился на стул рядом с негромко тарахтевшим в углу прибором. – Или лучше называть вас Леопольдом? И не пытайтесь освободиться, только причините себе неудобство.

В глазах у меня так и посерело от злости. Железные решетки – ерунда. Никакие решетки не удержат оборотня, особенно если он всерьез вознамерился оторвать кому-то голову.

Я – вознамерился, и одним рывком…

Тело пронзили электрические разряды, меня затрясло, запахло палеными волосами.

– Ох…

– Я же предупреждал! – укорил меня архитектор и похлопал по размеренно гудевшему генератору. – Всеблагое электричество, друг мой. Всеблагое электричество.

– Голову тебе оторву! – пообещал я, задыхаясь от боли.

– Позвольте, я объясню, – мягко улыбнулся Адриано. – Решетка под напряжением, всякий раз, хватаясь за нее, вы замыкаете электрическую цепь и сами себя наказываете за несдержанность.

– В задницу! – выдохнул я и повторил попытку высвободиться.

Вновь ударили электрические разряды, моментально свело мышцы, и рывок пропал втуне, но я жал и жал, стремясь уже не раздвинуть прутья, а перебороть бездушную машину, перегрузить генератор и вызвать замыкание. Добился в итоге лишь ожогов.

– А вы и в самом деле упрямый, – услышал я сквозь звон в ушах, когда обмяк на полу.

Адриано Тачини поднялся со стула, посмотрел на часы и прошелся от стены к стене.

– Эту вашу черту характера мы учли, – произнес архитектор без малейшего злорадства. – Это не генератор, – указал он на прибор в углу, – это трансформатор. А напряжение идет непосредственно из городской сети. Даже вам не пересилить электростанцию, поэтому успокойтесь. Или мне придется принять меры.

– И какие же? – хрипло выдохнул я, с ненавистью глядя на мучителя.

– Подам напряжение на вбитые в пол электроды, – спокойно ответил Тачини. – Да-да, это не простые гвозди. Уверяю, вам это не понравится.

– Зачем это все? – страдальчески сморщился я.

– А ведь действительно, – улыбнулся Адриано, – пора ввести вас в курс дела.

– Да неужели?

– О да! Понадобится полная ваша отдача, – с серьезным видом объявил архитектор, вновь опустился на стул и закинул ногу на ногу. – Мне советовали использовать вас втемную до самого конца, но, если я что-то понимаю в людях, это не сработает. Сыграем в открытую.

– Советовал – кто?

Адриано Тачини пропустил этот вопрос мимо ушей.

– Как вы уже знаете, у нас с женой никак не получается завести детей, – сообщил он.

Я оскалился:

– Некоторым людям детей лучше не иметь вовсе!

Архитектор вздрогнул и потянулся к трансформатору, но пересилил себя и предупредил:

– Еще одно подобное высказывание – и, клянусь, вы пожалеете. Бесплодна моя жена, а не я. Это лежит на ней тяжким грузом.

– Сейчас расплачусь, – усмехнулся я, не вняв предупреждению, но Адриано подначку проигнорировал.