И ещё один пинок в спину.
А вот и овражек небольшой слева – то, что нужно.
– Анчар, туда! – взмахом руки указано направление собакину, пусть бежит! Авось, хоть ему повезёт больше…
Скатившись вниз, рвём клапан рюкзака, где там накидка? Да вот же она!
– Ложись!
Нет, баран упертый, продолжает он свою попытку убежать! То полз, как беременная тля, а теперь понёсся, как пришпандоренный конь!
А по зубам?
То-то…
Свалив его в промоину, Пётр рухнул сверху, набрасывая поверх металлизированную накидку. Благословенный склад… в который раз ты мне помогаешь!
– В чём дело?!
Язык прорезался?
– Лежи, бля… молчи уж, умник!
Затихли разрывы, сейчас самое время… Он почти физически ощущал, как медленно ползёт над лесом темно-серый беспилотник, шарят по кустам и зарослям чуткие щупальца тепловизора. Это во время артобстрела они видят плохо – мешает бушующий на земле огонь. А вот после… разве что кроны деревьев над головой да теплоизолирующая накидка могут обмануть чуткое око прибора.
Могут.
А может так статься, что уже через пару минут снова закурлыкает в воздухе летящая смерть – и тогда всё. Отсюда уже быстро не убежать, склоны овражка сырые и скользкие, течет внизу ручеек – он тому виной. По таким быстро не залезть, это вниз лететь нормально, а вот назад…
Да, с точки зрения того, кто там смотрит в монитор, здесь крайне невыгодная позиция. Ручей относительно холодный – значит, на его фоне ярко будет выделяться любой живой объект. Не должен сюда никто залезть – это же нелогично! Но накидка рассеивает тепло, и не очень четко виден прибору объект, это тепло излучающий. Да и не в самом ручье, слава Богу, лежим – здесь сухо, а стало быть, и земля не столь холодна. Не пропитана она водой. И разница в изменении фона понятна – тут ручей, а здесь уже обычный лес. Да и листья – они тоже свою роль сыграть могут.
Минута…
Полчаса…
Ближний радиус он уже облетел, на второй круг пойдёт или как? Ему, черту пластиковому, всё равно – день или ночь. Но за пультом сидит человек, и у того есть определённый алгоритм действий.
Высылать сюда группу?
Несомненно, но не на ночь же глядя. Поднимать вертолет не станут… слишком незначительная цель. А посылать машину… это через минные-то поля? Ночью не пошлют. Только с рассветом.
Значит, продолжит дежурство БПЛА. А как долго? Взгляд на часы – двадцать сорок три. По логике вещей, смена у оператора – четыре часа. Две посадки беспилотника для смены питания, стало быть, чистого времени в воздухе у него часа полтора или чуть больше. Пока до места долетит, пока сядет, заменят батареи… Нет, скорее всего, даже меньше… Впрочем, это, смотря как далеко ему лететь. Но в любом случае, к смене БПЛА будет на старте, должен его принять новый оператор. Осмотреть, принять дежурство, записи в журнале сделать – ещё минут десять. А потом скользнёт почти бесшумно в воздух летающий шпион…
Три минуты ждём – для гарантии.
А потом…
Если пробежим пару километров быстро и не подорвёмся – будем жить. Может быть, будем…
Рухнув на землю, Пётр был уже готов выплюнуть наружу горящие легкие. Ноги совершенно не шли (сказалась дневная работенка). Да и попутчик… тоже хорош!
Пристрелить бы его – так нельзя! Ещё один покойник, но погибший от пули, не от осколка, – не комильфо, тут все разом на ноги встанут. Да и заказчику кто работу предъявлять будет?
Кое-как закрепив на ветвях плащ-накидку, он устало опустился на землю, мотнув головою Роману.
– Садись уж… только из-под накидки не вылазь.
Охлопал карманы – сигареты все. Легла пылью на траву их начинка, надо будет из рюкзака новые доставать. Недовольно фыркает в кустах пёс, неприятен ему запах табачный. Извини родной, но ведь, кроме тебя, тут и другие псы могут быть. И это действительно
Открыв банку мясных консервов, вывернул содержимое на землю и собакину усталому кивнул – твоё!
Анчар поел, благодарно ткнулся носом в плечо.
