— Ну и какой вам толк тогда от моей пары рук? Я вам не звезда боевиков, черепа голыми кулаками прошибать не обучен.

— Давай-давай, Егорыч, — начал подзуживать молодой полицейский. — Только скажи, и я ему свой пистолет отдам. Его руки, само собой, нужнее.

— Да уймись хотя бы ты, и без того тошно на душе. Не то время, чтобы шутки шутить. Карат, ты ведь не просто так катался. Ты куда-то шел, с какой- то целью. Поделишься?

— Нечем делиться.

— А если подумать?

— Видели тот участок с покореженным асфальтом и ржавым трактором посреди дороги? Там, где мы встретились.

— Ну?

— Как я понимаю, у местных такое называется — стаб. Это от стабильность. Вся здешняя территория разбита на многоугольники, вроде пчелиных сот. Только соты по форме и размеру одинаковые, а здесь все по разному. Но это уже так, мелочи, принцип вы поняли.

— Мелочи нам тоже интересны.

— Учтите, что я лишь пытаюсь пересказать то, что подслушивал там и сям со вчерашнего дня. Лучше быть проще, а то совсем запутаюсь. В общем, единичная ячейка называется кластер. Ваш кластер перезагрузился в тот момент, когда вы в нем находились, потому и попали сюда. Пройдет время, он опять перезагрузится, и еще кто-нибудь попадет. Вроде ловушки действует. Если б вы хотя бы метр до него не доехали, все бы прошло без вас. Просто не повезло.

Молодой в очередной раз покачал головой:

— Будь этот так, все бы о таком знали. Массовую пропажу людей не скрыть. И не только людей, наша машина тоже сюда попала, и не только наша. Да вон: дома, дороги, элеватор. Тут за мужика сбежавшего к любовнице пачку бумаги переводить приходится, а уж за такое самосвала пачек не хватит.

Карат не стал усложнять разговор введением заумных понятий вроде мультиверсума и бесконечной множественности миров. Ограничился более простой версией:

— Есть мнение, что мы уже не совсем мы, а копии нас. И сами это не осознаем. Неодушевленные предметы тоже скопированы. То есть нет никакого исчезновения, никто о нас не знает. Раз за разом копируется определенный участок земной поверхности со всем, что на нем в тот момент находится. Таким образом обеспечивается периодическое пополнение каждого нестабильного кластера. Основная часть людей быстро подъедается старыми зараженными, они ведь не готовы к такому переплету, все происходит неожиданно. Самые везучие иммунные выживают, а везучие заболевшие со временем при хорошей кормежке становятся развитыми тварями.

— При чем тут тот асфальт и трактор ржавый? — не понял Егорыч.

— Есть кластеры, которые не перезагружаются никогда, или делают это так редко, что на памяти ныне живущих такого не случалось. То есть они стабильные — стабы. Все что в них оказалось, лежит десятилетиями или даже больше. Дома постепенно разрушаются, асфальт приходит в негодность, техника ржавеет. Все как у нас в заброшенных местах, только без бичей собирающих металлолом. Если на дороге начинаются сплошные колдобины и свежих следов человека нет, то это, скорее всего, стаб. Если ты что-то оставил на стабе, оно не пропадет при перезагрузке. Стабильность посреди дурдома.

— А если человек останется на перезагружаемом участке? — спросил Егорыч. — Вернется домой?

— Я тоже таким интересовался.

— И что ответили?

— Подробности не знаю, но с человеком, вроде бы, такой номер не проходит. Остается здесь, причем перезагрузка для нас — опасно. Лучше под нее не попадать, потом проблем не оберешься. И, если я ничего не путаю, где-то западнее этих мест имеются крупные стабы, на которых постоянно ошиваются местные. Там ведь можно строить дома, убежища от тварей, поля возделывать, хотя не вижу в этом особого смысла. Все это не исчезнет спустя месяц- другой, никаких перезагрузок нет.

— А там есть больницы?! — резко оживился усатый.

Карат пожал плечами:

— Без понятия. Но какая-то медицина, думаю, быть должна. Куда же они без нее.

— Врачи всегда в цене, во все времена, — кивнул Егорыч. — Ты дорогу к этим стабам знаешь?

— Откуда?

— Ну мало ли… Сам говорил, что общался со знающими.

— Не по этому вопросу. Тупо еду на запад, другой информации пока нет. Если вижу признаки стаба, оглядываюсь, петли выписываю. Но пока что крупных стабильных участков не встречал. Обычно они менее километра, тот, где на вас наткнулся, самый крупный, но он пустой.

— Ты уверен?