— Вроде того.

— Тогда нам надо очень быстро отсюда сматываться. То-то смотрю трупы некоторые не могло так пулями и гранатами изувечить.

— Ему из пулемета досталось.

— Может лежит где-то рядом, зализывает раны. Как залижет, кушать захочет, а тут мы под рукой, вот и здравствуйте вкусные ребятки. Так что уходить надо, причем резко. Отрубайся уже, не сверкай глазом. Спек, похоже, слабый, что-то не берет.

— Шуст… ты мне ничем не обязан. Езжай сам.

— Ты, Карат, меня уже достал до днища печенки. Я как окрестил тебя, так только тем и занимаюсь, что бросаю, а потом пью горькую и волосы на заднице рву. Больше года здесь провел, и, считай, не живу, а существую как червяк сортирный. Все, завязываю с этим, не в кайф так жить, надо ломать систему, неправильная она. Так что отсюда уходим вместе, не спорь.

— Я подыхаю…

— На Земле был бы уже дохлый, но тут Улей, а Улей и жесток и добр одновременно. Главное, чтобы крыша не поехала, все остальное лечится зеленкой. Доберемся до крутого стаба, там есть что-то вроде больницы. Расплатимся тем, что я здесь собрал, поставят на ноги быстро. Главное, по пути ласты не склей, так что отрубайся, в сознании я тебя трогать боюсь, еще развалишься на куски от шока нестерпимого, и что мне потом с тобой делать?

— Там… Посмотри в сторону заброшенного дома. Не видишь, нет моего меча? Валяется или засел в ком-то.

— Да нашел я его уже. Он торчал в каком-то дохлом килдинге будто мачта корабельная, в глаза бросался. Красивая вещица.

Карат вымученно улыбнулся:

— Значит, попал.

— О чем ты?

— Неважно. Джипы… Два черных джипа… Они уехали при мне… Не вернулись назад?

— О чем ты вообще? Откуда я знаю кто куда ездил и как возвращался? Тут есть джипы, но или сгоревшие, или не черные.

— Девушку не видел? Очень красивая, черное обтягивающее платье. Короткое. И карнавальная маска с блестками. Тоже черная. Туфли на шпильках…

— Черные, — закончил за него Шуст и покачал головой. — Карат, крестник, если бы я где-нибудь увидел лялечку в таком интересном прикиде, уж точно бы не забыл. Тут бы последнюю страхолюдину не в камуфляже встретить, а хотя бы в куртке цветастой, и то в радость.

— Значит, не видел?

— Неа.

— Это хорошо. Получается, Аурелия и правда уехала.

— Аурелия?

— Ее привезли на таком джипе. Ее и Сабину.

— Сабину?!

— Старуха. Единственная, кто не закрывал лицо.

— Я от знающих людей слышал, что какая-то Сабина верховная жрица у килдингов или что-то в этом роде. И что она любит быть старухой. Такой вот у нее бзик. Ты уверен?

— Ее так звали.

— Да это просто фантастика! В некоторых крутых стабах за нее назначена нехилая награда. Даже за информацию могут что-нибудь подогнать.

— Аурелия… О ней что-нибудь плохое слышал?

— Нет.

— Ну да… она не такая, она хорошая. Так что теперь мне есть чем заняться.

— О чем ты?

— Ты будешь смеяться, но я, похоже, этой ночью встретил женщину своей мечты. Уехала куда-то, придется ее поискать.

— Похоже, спек действует, ты уже бред несешь.

— Не бред. Так все и есть. Она мне сказала несколько слов. И потрогала. Слегка. Я найду ее… обязательно найду.

— Карат, ты никому не рассказывай, что втюрился в килдинга. За это тебя или прибьют, или кастрируют. И выбирать способ наказания будешь не ты.

— Ничего. Я готов пойти на такой риск. И она никакой не килдинг.

— Сам сказал, что с ними приехала.

— Всякое в жизни бывает. Я вот тоже мог с ними уехать. И кто я после этого? Тоже килдинг? Аурелия дала мне ключ от цепей Юпитера. И попросила его освободить. То есть гадость килдингам сделать. Диверсию. Ведь если бы не элитник, местные остались бы здесь все до единого. Это он тут бойню устроил, мы с Хмуром почти не при делах.