столик, вроде бы тянет время, задержавшись больше, чем требуется.

Прислушивается к его разговору с артиллеристами? Очень может быть. Львов еще недавно входил в состав Австро-Венгерской империи, так что с вербовкой агентуры у австрияков особых проблем нет. А сведения ведь могут быть самого разного толка. Даже разрозненные факты и слухи можно свести воедино и получить достаточно стройную картину. Надо бы стукнуть насчет этого паренька Рогозину, которого Брусилов утащил с собой. Бывший ротмистр, теперь уже подполковник является заместителем начальника контрразведки фронта.

– Наращиваем жирок для наступления, – подмигнул артиллерист. – Вот как только государь император отдаст приказ, так и мы со всем нашим удовольствием. Жаль только большинство снарядов придется израсходовать впустую, чтобы разминировать минные поля и проделать проходы в проволочных заграждениях.

– Нда. В результате для поддержки царицы полей останется не так уж много, – поддержал его артиллерийский же поручик Ревельский.

Шестаков непроизвольно дернул себя за нос, что случалось с ним, когда у него в голове начинала витать какая-то мысль, которую никак не получалось ухватить. Ну вот что-то такое ведь мелькнуло. Проволочные заграждения, минные поля, и во всем этом нужно проделать проходы, а еще отчего-то ассоциация с Ревельским и Келером.

– Иван, ты чего, как пришибленный? – Штабс-капитан по-дружески хлопнул подпоручика по спине.

– Погоди, – остановил Келера Шестаков, медленно отведя в сторону его руку.

– Не мешай ему, Густав. Вот сейчас посидит, посидит, подумает – и к Брусилову, мол, так и так, есть одна интересная бяка, а не озадачить ли нам господина Келера, – хохотнул поручик.

– При чем тут, Густав, Брусилов и мои мысли?

– А с чьей подачи у нас народ начал мастерить мины? Вы, конечно, можете отнекиваться, но народная молва бает, что это все же ваша заслуга, Иван Викентьевич, – с наигранным почтением ответил Ревельский.

– Мало ли что я предложил. И какое отношение к минам имеет Густав?

– К минам никакого, – приложив руку к груди, со всей возможной искренностью ответил поручик, – а вот к допотопным ракетам, обнаруженным по кое- чьей наводке в недрах арсенальных складов, очень даже. Хотя, должен признать, получилось очень эффектно.

– Черт, ну конечно же!

Шестаков даже хлопнул себя по лбу. Потом вновь посмотрел на ошивающегося поблизости официанта и нахмурил брови. Паранойя? Возможно. Но вот не нравится он ему – и все тут.

– Нет, ну что ты скажешь? Он все-таки что-то придумал! – не выдержав, снова хохотнул Ревельский. – Ну все, Густав, теперь только держись.

– Почему именно он? А может быть, ты, – пожав плечами, возразил Шестаков.

– Нет уж увольте. Без меня. Я человек консервативных взглядов, мне нужна непременно пушка. И плевать, какой она будет конструкции, хоть дульнозарядная.

– Иван? – поинтересовался Келер, которому вообще было не чуждо все новое, хотя подчас оно и было хорошо забытым старым.

– Не здесь, Густав, – многозначительно поведя взглядом, возразил Шестаков.

– Ладно. Но ночуешь у меня.

– Договорились.

Шестакову принесли ужин. По чашкам разлили «чаек», который огненным комком прокатился вдоль пищевода и уютно разлился по желудку. Хорош «чаек», явно из довоенных запасов, потому как сейчас разную сивуху выдают за настоящие бренды. Ну а коли с качеством все в порядке, то не помешает и по второй. Нет, все же что-то недодумал государь император, когда вводил сухой закон. Ведь алкоголь в умеренных дозах только на пользу.

Хм. А порой случается, что совсем не вредно употребить его и в безмерных количествах. Потому как порою просто необходимо отрешиться от мира сего, иначе и свихнуться можно. Правда, некоторые предпочитают кокаин. Его здесь можно купить в аптеке как средство от насморка. Причем совершенно свободно и без рецепта врача. Да что там, можно и что посерьезнее, тот же героин от простуды. Дурдом!

На квартиру Келера они прибыли изрядно навеселе. Хорошо, хоть тут пока еще не было никакой дорожной инспекции, как, впрочем, и водительских удостоверений. В общем, доехали без приключений. Никого не сбили, ничью недвижимость не повредили, и то ладно.

– Так о чем ты там подумал, когда застеснялся официанта? – поинтересовался Келер, когда они расположились в креслах гостиной.

– Слушай, а ты хорошо устроился, – глядя по сторонам, вынужден был признать Шестаков.

– Хозяин доходного дома подался вместе с отступающей армией, ну наши квартирмейстеры и реквизировали его под временное жилье для командированных офицеров. Правда, злые языки поговаривают, что по бумагам вроде бы какие-то суммы отчисляются владельцу.

– А почему злые?

– Ну, хозяин находится за линией фронта, и получать арендную плату ему как бы проблематично.

– Согласен. Определенные проблемы у него должны возникнуть.

– Ну, ты свою мысль наконец озвучишь?