миловидную особу. Судя по всему, личины все себе подбирали юные и красивые, только те, у кого человеческая сущность зашкаливала, не пытались маскироваться.

– Очень приятно, – сказала я, откровенно потерявшись и не зная, что предпринять.

К своему ужасу, я поняла, что забыла все три имени сразу, так что ситуация вообще рисовалась мне в довольно мрачном свете.

– Эти две достойнейшие представительницы нашего племени имеют неразделенную проблему.

Я сосредоточенно кивнула, и тут в комнату внезапно ввезли коляску, в которой лежал симпатичный черноволосый малыш с раскосыми глазами. На душе немедленно заскребли кошки, но, в конце концов, не заставят же меня играть роль царя Соломона. Это просто смешно.

– Симпатичный, – веско сказала я. – Простите, я могу вас попросить перейти к сути, раньше сядем, раньше выйдем, то есть, извините, это такая русская шутка; мне хотелось бы немедленно выяснить обстоятельства, а то у меня на шее и так висит пара дел.

– Разумеется, – отозвалась глава клана вполне спокойно. – Наши две достойнейшие представительницы претендуют на этого ребенка.

По голове словно молотом врезали. Даже не так: мне показалось, что я нахожусь внутри колокола, по которому врезали молотом. Захотелось немедленно схватиться за стену, а еще лучше – прилечь. Вот только судьбу детей мне решать не хватало. Да и что, в самом деле, за цирк? Только подумала про царя Соломона, как получай.

– Я не вполне понимаю, примите мое уважение, – сказала я, вспомнив какое-то из жизнеописаний судей. – Я полагала, что мне нужно будет в таком случае решать спор между мужчиной и женщиной, а не…

– Дело в том, что ребенок нашему клану был ниспослан. Я затрудняюсь сказать, какими силами, обычно мы продлеваем свою линию не так. Во всяком случае, в наше время. И ниспослан он оказался двум подругам. Они не смогли его поделить.

– Потому что это чудо! – явно встряла в речь старшей первая, та, что была посимпатичнее.

– С чего ты решила, что это твое чудо? – сверкнула глазами вторая, и я увидела ее сущность: веяло холодом, но не могильным, а зимним, даже снегу будто в комнату нанесло.

– Попрошу не выяснять отношения здесь, – сказала я быстро. – Еще такой вопрос: что, если мы поделим ребенка пополам и отдадим каждой половину?

Как и ожидалось, на меня врагами взглянули не только две спорщицы, но и все остальные в комнате.

– Если это шутка, – морозящим тоном произнесла старшая в клане, – то…

– Вовсе не шутка, – отозвалась я, постепенно собираясь с мыслями. – Вовсе не шутка. Мне нужно было проверить реакцию каждого. Вижу, что к ребенку настроены искренне. Ну что же, я предпочту, если смогу опросить всех, причастных к появлению младенца, завтра. Оставьте, пожалуйста, средства связи.

На сбор контактов ушло еще добрых двадцать минут, и на новую квартиру я поехала в отвратительном настроении. Очень хотелось упасть носом в подушку и проспать часов двадцать, а может, и все сто пятьдесят.

Я машинально вертела телефон в пальцах, поднимаясь на эскалаторе, и довертелась до того, что открыла нашу с Ямато переписку.

В пузырьке, исходящем от меня, было написано: «Я хочу тебя увидеть. Вот прямо сейчас!» В ответ на это пришли две смс. «Я тоже. Можно приехать, хваран не сожрет?», а следом, через двадцать шесть минут, отчаянное: «Нина?»

– Слушай, если ты будешь биться головой о стену, может стать плохо, – озабоченно сказал Чжаён.

Я стукнулась еще раз, побольнее, и замерла на месте.

Чжаён бесшумно подобрался ближе, постарался заглянуть в глаза, протянул руку. Я слезла с дивана, но только для того, чтобы с размаху на него сесть и закрыть лицо руками.

– Позволь узнать. – Судя по тому, что я скатилась левее, Чжаён устроился рядом. – Что такого могло произойти за неполных полдня?

– Мы с тобой вчера слишком много выпили, Чжаён-а.

– И?

– Ну и я написала смс Ямато.

Чжаён поерзал рядом:

– Дела. А мне, между прочим, запретила прикасаться к телефону, сказала, что напишу Нари невыносимую чушь и буду жалеть на трезвую голову.

Я застонала в голос.

– Видимо, ты за меня отыгралась?

Я потянулась за брошенным на пол телефоном и протянула его Чжаёну. Он пощелкал меню, а потом сказал виноватое и напуганное: «Ой». После этого мое сердце оборвалось окончательно. Чжаён больше ничего не выдал, и я забрала телефон у него из рук.

– Почему не ответила? – спросил он еще через пару десятков очень длинных мгновений.

– Заснула потому что. Не думала потому что. Дура потому что, – зло среагировала я. – А сегодня он меня посылает решать проблемы внутри клана,