считали фруктом). Время от времени Энн с тоской выглядывала из окна, наблюдая, как один из грабителей приторачивает очередной мешок или корзину к седлу. «Неужели никто на улице не видит, что здесь происходит? – думала девочка. – Неужели никто не может их остановить?» Но никто их не останавливал.

Наконец, когда магазин практически опустел, если не считать яблок, среди которых вынужденно растянулся папа, и пары растоптанных листиков шпината на полу, один из людей заглянул в магазин и объявил:

– Мы все погрузили, сэр Форс.

– Хорошо, – сказал высокий человек. – Скажи всем, пусть садятся в седло.

С этими словами он убрал меч от горла папы – клинок мимоходом звякнул возле отцовского виска. Потом великан убрал ногу с живота своей жертвы и зашагал прочь.

Отец сел, держась за голову. Он был слишком ошеломлен, чтобы встать на ноги. Мама поспешила к нему, выкрикивая в адрес налетчика слова, которые в обычной ситуации удивили бы Энн. Хотя, вообще-то, обидчик заслуживал каждого эпитета. Мама остановилась у дверей и в ужасе обернулась.

– Ничего хорошего. Их там целая армия, – беспомощно сказала она Энн.

Энн тоже хотела подбежать к отцу, но бросилась к двери, чтобы посмотреть на происходящее. К этому моменту все люди, ограбившие магазин, уже осанисто сидели на груженных поклажей конях и красиво скакали по дороге, чтобы встретиться с другими группами всадников, также ехавших не с пустыми руками. Большинство седоков смеялись, словно все происходящее было до ужаса уморительно. Буквально через два дома от них Брайан, помощник мясника мистера Портера, вышел из дверей мясной лавки, пошатываясь и слабо размахивая мясницким ножом. Два парня из винного магазина на коленях стояли на тротуаре, вцепившись друг в друга и пялясь на происходящее. Женщины из пекарни застыли на пороге, свирепо уставившись на всадников. В лавке, где торговали жареной картошкой с рыбой, были разбиты окна, а чуть поодаль, на противоположной стороне улицы, миссис Прайс рыдала над разлитым молоком и разорванными коробками с шоколадом, содержимое которых рассыпалось по всему тротуару. Повсюду валялось битое стекло из разграбленных лавок.

– Они побывали во всех магазинах! – воскликнула Энн.

К этому времени все конное войско уже уносилось прочь во главе с высоким человеком. Энн завороженно проследила, как один всадник, на котором была белая накидка с красным крестом («Что-то вроде флага святого Георгия, но почему?»), проскакал мимо почти с целой тушей быка, притороченной к седлу.

Он оказался последним. Всадники исчезли так же быстро, как появились.

– Давай поможем папе! – крикнула мама.

– Конечно, – откликнулась Энн.

Отец выглядел ужасно. Девочку и саму всю трясло.

– Разве нам не следует позвонить в полицию? – спросила она.

– А что толку? – пробормотал папа. – Кто нам поверит? Придется самим с этим разбираться. Энн, иди и посмотри, что они сделали с Дэном Портером. Если с ним все в порядке, попроси его заглянуть сюда. И тех двоих из винного магазина тоже. Пускай все придут.

Мама помогла отцу, стонущему и еле держащемуся на ногах, сесть на ящик. Энн тем временем направилась к выходу из магазина и едва не налетела на Мартина. Вид у брата тоже оказался ужасный: он был белый как снег, с огромной ссадиной на одной щеке, кровавой и грязной. С этой же стороны на Мартине была порвана вся одежда, и сквозь нее проступала кровь.

– Мартин! – ужаснулась Энн. – Что с тобой случилось?

– Целое полчище людей в доспехах на лошадях, – выдохнул мальчик. – Пронеслись по лесу как сумасшедшие. Сбросили нас с Джимом с дерева. Джим ударился о ветку. Кажется, сломал руку. Он… он кричал все время, пока я тащил его домой. – Потрясенным, отсутствующим взглядом он медленно обвел пустой магазин и заметил отца, охавшего и вздыхавшего на своем ящике. – Что произошло?

– То же проклятое полчище, от которого и вам перепало, – прорычал папа. – Ну хватит! Энн, сделай, как я сказал: приведи сюда остальных. Всех, кто сможет прийти. Мы им устроим. Пожалеют, если еще раз сюда сунутся.

Пока Энн бежала к мистеру Портеру, к ней вернулись все ее сомнения. Папа наотрез отказался обращаться в полицию в связи с этим набегом – и это само по себе подозрительно. Конечно, поверить в случившееся было трудно. Ведь как бы там ни было, произошло ограбление, даже с применением насилия, или как это у них называется. Значит, полиция должна была принять меры. А может, Баннус уже начал работать с сознанием ее отца?

Правитель № 5, подобно Правителю № 4, не утруждал себя походом в подвал за земной одеждой. Он отправил туда робота.

Виерран прислала ему с роботом монашескую рясу. Может, это был намек на круглую, похожую на тонзуру лысину на рыжей голове Пятого (он старательно начесывал на плешь морковные волосы). А может, одеяние относилось к какой-либо другой стороне его личности. Это знала только сама Виерран, особа с весьма необычным чувством юмора.