путь к дому и двигалась вместе с мужчиной и мальчиком.

– Привет, солнышко! – сказал папа, и Рианнон почувствовала, как от звука его голоса по спине побежали мурашки. Тор опять зарычал и попятился еще сильнее, так что девочка оказалась между ним и Саймоном.

Она видела личико Бена, белеющее в черноте ночи, видела грязь на его щеках и полоски от слез, которые все еще струились из глаз братишки.

– Риа, – всхлипнул он и подался назад, потому что Саймон сильнее прижал его к себе.

– Иди ко мне, Рианнон. Будь хорошей девочкой.

Голос, который произнес эти слова, звучал точь-в-точь как отцовский, но не был им. В нем отсутствовало то тепло, с которым папа всегда обращался к ней. А еще папа не дал бы Бену плакать, как сейчас, а непременно успокоил бы его. А еще он называл дочь полным именем, только когда на нее сердился. А если папа сердится, что на его лице делает эта словно приклеенная улыбочка? Нет, кем бы ни было это создание, державшее братика, оно точно уже не их отец.

Их отца больше нет. Боль понимания, словно кинжалом, пронзила ее сердце, и девочка почувствовала, как по ее собственным щекам тоже покатились слезы.

– Рианнон, – снова позвал псевдо-Саймон, на этот раз несколько жестче и совсем не обращая внимания на горе девочки. – Я… сказал… иди… ко мне. – Он говорил, и Риа видела, как его рука скользит с плеча брата к шейке. – Я не буду повторять. – Очевидно было, что Бен в опасности.

Голова Саймона неожиданно склонилась набок, почти коснувшись плеча. Выглядело это так, словно он ожидал, что в таком положении сможет по- новому увидеть стоящее перед ним странное маленькое создание. Улыбка стала шире, и Рианнон увидела, что его рука сильнее сжала горло Бена. Пальцы полностью охватили шею братишки и приподняли мальчика так, что его ноги на несколько дюймов не доставали до земли.

– Не-е-ет! – взмолилась Риа, потому что брат начал задыхаться. Его ноги заходили ходуном, глаза, по-прежнему устремленные прямо на нее, полезли из орбит, а рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Девочка хотела шевельнуться, но словно приросла к месту от страха. С тем же успехом ее ноги могли просто пустить тут корни. Ей хотелось бежать, снова броситься в темноту леса и никогда больше этого не видеть. – Пусти… Пусти Бена, – ее хватило только лишь на эти слова.

– Иди ко мне, Рианнон, – повторил псевдо-Саймон, все еще держа мальчика за горло. Риа видела, как все больше краснеет лицо Бена и постепенно замедляются судорожные движения его ножек.

– Так нечестно, – хныкнула Рианнон, сделав чуть заметный шажок к отцу и брату. – Пожалуйста, – добавила она, – пусти его.

Саймон снова поднял голову, одновременно опуская мальчика вниз, и тот в конце концов коснулся травы пальцами ног. Давление на горло Бена, таким образом, ослабло, но в то же время псевдо-Саймон мог в любой момент, как только ему захочется, снова вздернуть ребенка в воздух.

Братишка шумно вдохнул, и Рианнон почувствовала облегчение, когда увидела, что он открыл глазки и встретился с ней взглядом. Девочка не сомневалась, что псевдо-Саймон сможет, если захочет, разорвать Бена пополам. Малыш нужен был ему лишь по одной причине: то мерзкое, что прячется в тени, слишком медлительно, чтобы схватить Рианнон, поэтому оно пытается подманить ее при помощи брата. Мерзости нужны было они оба.

С такого близкого расстояния девочка могла видеть на лице и руках того, кто когда-то был ее отцом, похожую на карту сеть тонких черных сосудов. На самом деле эти сосуды тянулись прямо под кожей на каждом не скрытом одеждой участке его тела. И хотя было темно, Рианнон видела, что памятные ей ласковые светло-голубые глаза Саймона превратились в темные клубящиеся провалы, сулящие жестокость так же верно, как сулит грозу вспышка молнии.

Подойдя к отцу и брату почти на расстояние вытянутой руки, Рианнон застыла и уставилась в темноту за их спинами. Прохладный ночной ветерок принес оттуда вонь, настолько сильную, что девочка ощутила рвотные позывы. Замерев, Риа увидела, как тень в темноте ворохнулась, как синхронно запульсировали три гибких отростка, которые тянулись от нее к отцовской спине. Моментально державшая Бена рука разжалась, мальчик преодолел последний дюйм, отделявший его от земли и упал на колени, кашляя и отплевываясь. Вторая рука псевдо-Саймона метнулась вперед. Пальцы сомкнулись на руке Рианнон железной хваткой: такой силы никогда не водилось прежде за ее отцом.

Рианнон беспомощно смотрела, как лицо Саймона приближается к ее собственному. А потом он принюхался, глубоко втянув ноздрями воздух и поведя головой из стороны в сторону, как волк, учуявший добычу, которой вот-вот предстояло стать ужином.

Губы Саймона, все в переплетении черных прожилок, разошлись в широкой улыбке, когда он потянул обоих детей к себе. Одной рукой он обвил талию Рианнон, другой – Бена, подхватил их с земли и, повернувшись, уволок в темноту.

Внедорожник миновал последний поворот, и его высокие фары выхватили из темноты дом, из которого Эмили с детьми бежали так недавно. Ворота гаража так и стояли открытыми, но никаких признаков детей нигде не было. Плавно разворачивая машину, Эмили освещала окрестности фарами, стараясь увидеть хоть какой-то намек на то, куда могли деться Рианнон и Бен.

Стремительное движение справа привлекло ее внимание. Из темнеющего леса по полянке ей навстречу неслась какая-то тень. Тор!

Он несколькими мощными бросками преодолел двор и оказался возле задней пассажирской двери прежде, чем автомобиль окончательно остановился. Эмили разблокировала дверные замки, отстегнула ремень безопасности (после того, что сегодня случилось, она больше ни за что не станет водить