– Где он? – воскликнул, подбегая, Пончик.

– Не знаю, – буркнул Олег. – Свернул сюда – и с концами.

– Может, тут дверь потайная?

– Кино и немцы…

– Ёш-моё, какая дверь? – проворчал Быков. – Тут каменная кладка.

– Упустили, короче.

– Да и черт с ним!

– Правда что…

– Ладно. Это самое, возвращаемся – и по коням.

– В Париж?

– В Париж!

Дорога до Парижа вела почти точно на юг, пролегая через Амьен.

Олег торопился не особо, ибо спешка ничего не могла изменить, разве что пыли на тебе больше осядет.

День за днем маленькая кавалькада продвигалась к столице королевства. Ночевали в гостиницах – на свежем воздухе было… мм… слишком свежо.

Где-то малость заплутав, Сухов в какой-то момент выбрал не ту дорогу.

Впрочем, цена ошибки была ничтожной – просто подъезжать к Парижу пришлось не с севера, через Сен-Дени, а с западной стороны, следуя через ворота Сент-Оноре.

Олег пустил гнедка шагом – до города оставалось каких-то десять верст от силы.

Сегодня они, дай бог, успеют снять мансарду или комнаты поприличнее, на сколько хватит их невеликих средств, а завтра придется искать пути в Версаль.

Просто так на прием к королю не попадешь, только по знакомству, а среди знакомых Сухова царедворцы не числились.

Олег не долго прикидывал способы решения этой задачки, его вниманием завладела милая заварушка – впереди, у поворота, человек десять конных остановили богатую карету и увлеченно ее грабили.

Ан нет – жертвы разбоя не были такими уж беспомощными! Раздался сухой треск выстрела, и один из конников схватился за плечо.

Тут же из кареты выскочил мужчина без шляпы, но со шпагой в руке.

Кучер вскинул мушкет, выпалил – и упал с козел, сраженный ответным выстрелом. Двое грумов с запяток храбро кинулись на разбойника-кавалериста, орудуя ножами.

Одного из них всадник рубанул палашом – рубаха на груме окрасилась алым, а другой и сам всадил клинок вражине, да хорошо так, по рукоять.

– Вперед! – бросил Сухов. – Поможем!

Товарищи только и ждали команды. Все пятеро пришпорили лошадей.

– А стоит ли? – крикнул Пончик. – Их там много!

Угу…

– Сейчас меньше станет! – ответил Быков.

Парочкой пистолетов-пуфферов вся огневая мощь «суховцев» и ограничивалась, но обе пули не пропали зря – одного из нападавших Олег убил, другого ранил в ногу.

А ты не разбойничай!

Грабители, пребывая в запале, не сразу поняли, что на них самих напали, стреляют и режут. Надо было воспользоваться эффектом неожиданности.

Выхватив шпагу, Сухов с ходу заколол грабителя, толстого и вонючего, вооруженного мушкетоном.

Ударил в спину – клинок вошел, как в масло. Так и не выстрелив, толстяк выпал из седла в дорожную пыль.

Его сосед-бородач развернулся в седле, щерясь и вытягивая руку с пистолетом.

Олег с размаху ударил по ней шпагой – бородач успел нажать на спусковой крючок, и в тот же момент «Флинтлок» подлетел вверх, переворачиваясь. Грохнул выстрел, пуля ушла в небо.

А шпага просадила разбойнику грудь – тот содрогнулся и упал на шею коню, обливаясь кровью.

Пончик живо спешился, подхватывая ружье, – с холодным оружием он не дружил, зато в огнестрелах знал толк.

Он тут же доказал это, зарядом картечи свалив усатого разбойника, чернющего, как араб.

Пара дробин досталась коню. Заржав, раненое животное встало на дыбки, сбрасывая мертвого всадника – и сбивая прицел еще одному «работнику меча и топора», стриженному под горшок. Нетерпеливо давая шенкелей коню, он выехал на пару шагов, снова вскидывая обрез – мушкет с коротким, отпиленным стволом.