– Дешево отделались… – проворчал Трошкин.
– Дешево? Семерых потеряли.
– А могли бы не семь, а семьдесят семь потерять!
– Тоже верно. Ладно, будем бдеть.
– Вот это дуры! – восхитился Шатов, оглядывая мощные стволы на монументальных гусеничных лафетах.
– Приступим, ребята!
Работенка им предстояла адова: снять с лафетов стволы тяжелых – семнадцать с лишним тонн! – гаубиц и уложить в специальные повозки, прицепить их к «Коммунарам», первым советским тракторам на гусеничном ходу. Лафеты вместе с передками – это уже отдельные лафетные повозки, их цепляли к таким же тягачам. А еще тяжеленные стокилограммовые снаряды, да выстрелы… И всю ночь переться по дорогам и полям, почти до самого Бреста.
Судоплатов затеял большую «бяку» – обстрел немецких позиций, с которых ровняли с землей Брестскую крепость. «В прошлой жизни» штурм крепости практически закончился 29 июня. Тогда около пяти сотен ее защитников собрались под командованием майора Гаврилова в Восточном форте, что на северном Кобринском укреплении, и в форте № 5. Немцы обрушили на форты чудовищные бетонобойные снаряды весом под две тонны каждый, выпуская их из парочки сверхтяжелых 600-миллиметровых орудий «Карл». Снаряды эти, разрываясь, оставляли воронки в тридцать метров поперечником, и даже у тех красноармейцев, что скрывались в подвалах, легкие разрывались от ударных волн. И это не считая девяти легких батарей, трех тяжелых батарей и еще трех дивизионов мортир. Мало того, немцы начали бомбардировать Восточный форт с самолетов.
Спешит немчура – сам Гитлер на пару с Муссолини собирается посетить Брест в конце августа.
«Б-4» весьма удачная «пушчонка», только тяжеловата. Зато гусеницы позволяют ей пройти даже по вспаханному полю, а стреляет так, что бойцы, воевавшие с белофиннами, называли гаубицу «карельским скульптором» – такие замысловатые «композиции» получались из бетонных ДОТов после «обработки» из «Б-4». Гаубицы накроют цели даже за семнадцать километров, а группа Парфенова, неделю назад заброшенная в Брест, будет корректировать огонь.
Шатов и Муха со своими людьми встретят отряд «гавриловцев» – Серега Парфенов лично обещал проскользнуть этой ночью в Восточный форт, чтобы передать «весточку с воли». Если ему все удастся, перед рассветом над Кобринским укреплением взлетят три ракеты – зеленая, белая и красная. Могут, конечно, и не взлететь… Тогда хоть артиллеристы душу отведут, попортят немцам жизнь! 3000 выстрелов – это надолго. Правда, парочка «Коммунаров» тащила прицепы всего с тремя сотнями выстрелов, а больше и не надо. Гаубица стреляет один раз в две минуты, для шести орудий снарядов хватит почти на два часа, а долго задерживаться Судоплатов не планировал. Как он сказал Ане Камаевой: «Мы только туда и обратно!»
…Тягачи ехали со скоростью велосипедиста. На дороге разгоняясь до пятнадцати километров в час, по лугам и полям «неслись» вровень с шагавшими бойцами. Судоплатов пристроился дремать в кабине. Трясло жутко, но растревоженный Морфей лишь вспархивал и, успокоясь, обволакивал снова.
– Товарищ майор!
– М-м?
– Агент Вежа вышел на связь! Все три ракеты взлетели!
– Отлично! Мы где? Долго еще?
– Подъезжаем!
В предрассветных потемках тягачи выезжали на позиции. Брест скрывался за горизонтом, вокруг шумел лес. Гаубицы вывезли на несколько небольших полян, и началась сборка. Артиллеристов в отряде было не слишком много, а каждая гаубица требовала полтора десятка человек обслуги. Добровольцев в помощь пушкарям хватало.
– Ася! Вызывай Вежу. Пора!
Лишь забрезжил рассвет, как батарея была приведена в полную боевую.
– К бою!
– Фугасным. Отражатель – ноль. Буссоль – 45. Уровень тридцать. Прицел шестьдесят.
– Зарядить!
– Готово!
– Огонь!
Жахнуло так, что все присели.
Краткая вспышка выстрела осветила поляну и черные деревья вокруг.
– Здорово долбануло! – сказал Муха с восторгом.
– Вежа на связи! – пропищала Ася. – Говорит, двести перелет, пятьдесят вправо!
– Прицел пятьдесят семь! Огонь!
