Особого интереса у нее ничего не вызвало – она видела это место во времена расцвета, своими глазами наблюдала процесс умирания, по фотографиям, предоставленным отцом, могла оценить результаты реанимации. Ну а тут – нечто среднее. Остров и не умер до конца, и толком не ожил. Так, какое-то промежуточное состояние, ни то ни се.
Вечером принцесса даже не вышла ужинать, Жан принес еду ей в номер. Ведь завтра с утра надо было возвращаться, а нескачанных интересных материалов оставалось еще довольно много. Настя закончила работу в два часа ночи и успела немного вздремнуть до того, как запищал будильник.
Жан ждал ее перед дверью, и они направились туда, где молодой француз ловил рыбу, а потом вдруг неожиданно оказался в десятом веке.
Когда они уже подходили к бухточке, Дюваль наконец решился и с видимым трудом, подбирая слова, произнес:
– Настя, я хотел сказать… в общем, я никогда не встречал никого, подобного тебе. И, наверное, уже не встречу. Но мне нет места в вашем мире, а тебе, как я понял, больше нечего делать в нашем. Ты же его изучала и, похоже, не нашла ничего достойного внимания. Но знай, что я тобой восхищаюсь и никогда не забуду. Я видел много детей элиты и постарше тебя, но все они в лучшем случае готовились со временем устроиться работать под крылом у родителей, а то и вовсе не собирались заниматься ничем, кроме прожигания жизни. Ты же – офицер и служишь державе. Наверное, даже рискуешь жизнью… и ты очень красивая. Прощай, я буду помнить тебя всю жизнь.
– Спасибо и тоже прощай, – улыбнулась принцесса, приподнялась на цыпочки, быстро поцеловала Жана в щеку и шагнула вперед, где перед ней уже раскрылся портал в десятый век.
Анастасии и Жану действительно больше не суждено было увидеться, но встреча с принцессой из иного мира оказала решающее влияние на всю дальнейшую жизнь Дюваля.
Когда он, покинув остров Пасхи, в задумчивости шагал по улице Сантьяго к остановке экспресса до аэропорта, впереди вдруг мелькнула знакомая тоненькая фигурка.
– Настя?! – в полнейшем изумлении крикнул Жан.
Девушка обернулась. Нет, разумеется, это была не Настя. И даже не очень похожа. Но у нее была точно такая фигура, как у принцессы, один в один совпадающая походка и почти такие же глаза.
Молодые люди познакомились. Оказалось, что девушку зовут Элис, она американка, а в Чили приехала как турист и скоро собирается обратно.
Через полгода они поженились, а еще через десять месяцев у них родился сын Роберт. Жили молодые в США, в городке Биллингс, сначала у родителей Элис, а потом и в собственном доме.
Роберт рос смышленым и развитым ребенком, и он с детства увлекся биологией. Однажды Жан нашел в его комнате кусок листа какого-то смутно знакомого растения. Однако вспомнить, что это ему напоминает, удалось только поздним вечером.
Это был фрагмент листа гигантской пальмы. Уже четыреста с лишним лет как полностью вымершей, а в десятом веке росшей только на острове Пасхи.
Жан решил прямо с утра спросить у сына, что это значит, но не успел. В пять часов с минутами началось извержение Йеллоустонского супервулкана. Жан и Элис Дюваль погибли, даже не успев проснуться, Роберт пропал без вести.
Глава 16
В очередной раз оглянувшись на Гошу, я решил немного сбавить темп – тот, что поддерживался с самого начала, оказался слишком высоким не только для него, но, что меня отдельно огорчило, и для Володи тоже был близок к пределу возможностей.
Мы пробежали примерно две трети замкнутого двухкилометрового маршрута в окрестностях бухты Анакена. Темп задавал я, и примерно такой, в каком почти каждое утро бегал по Гатчинскому парку.
Для Насти это была вообще не нагрузка – она скакала вприпрыжку, часто отбегала в сторону, обнаружив что-нибудь интересное, и при этом успевала болтать, совершенно не сбивая дыхание. Конечно, с чего ей напрягаться – ноги длинные, вес сорок пять кило, физподготовка отличная – в общем, идеальный набор для бега на средние дистанции.
Цесаревич Владимир тоже бежал терпимо, но все-таки не так легко – у него и конституция помассивней, и учили его в школе императорских комиссаров не на полевого агента. А вот его величество явно переставлял ноги из последних сил. Правильно ему
