– Самое главное, хорошим я был только ради нее… – мрачно заметил Кэлз.

– Она любила тебя.

– И мутила на стороне?

– Там она мутила, а тебя любила, – настойчиво заметила Клэр. – Брил всегда искала острых ощущений.

– Тогда, скорее всего, было так, – высказала я предположение. – Она наигралась достаточно быстро и правда собиралась парня бросить, но он стал шантажировать. Какое-то время ее это забавляло, но потом все вышло из-под контроля, и Брил решила встретиться со мной, но меня подпоили дурманом, а ее сбросили с крыши.

– Я хочу найти того урода, который убил Брил, и поставить точку в этой истории. Мне важно знать, из-за чего она погибла. Хотела ли быть со мной и за это поплатилась или вела свои игры.

Кэлз залпом осушил бутылку виски под наши изумленные взгляды и направился к выходу.

– Ты куда? – окликнула его я и кинулась следом.

– Домой, – бросил безразлично через плечо.

– Ну уж, нет, за кристалл управления я тебя не пущу!

– Хорошо! Работай моим личным водителем. – Парень пожал плечами, не сбавляя хода. Я выругалась, но послушно последовала за ним, обещая себе, что обязательно отыграюсь на паршивце, когда он немного придет в себя.

Впрочем, я даже не представляла, что сейчас переживает Кэлз. Слишком много всего на него обрушилось за один день. Развалилась стройная теория о причастности Клэр, вскрылись новые, очень неприятные факты о Брил – он мог позволить себе быть пьяным и грубым.

Почти целая бутылка виски дала знать о себе достаточно быстро. Едва мы выехали за ворота особняка, Кэлза основательно развезло, и он буровил на переднем сиденье машины, пока не уснул.

Все разговоры сводились к одному – он не думал, что роман Брил серьезен. Она говорила, что все кончено, и это была мимолетная интрижка. Кэлз и предположить не мог, что все обернется таким образом.

Я молчала. Говорить с парнем в таком состоянии было неразумно. Сама думала о том, насколько вероятно, что убийца – отвергнутый поклонник.

Брил была умна, красива, и в нее можно было влюбиться без памяти. Если речь идет не о последнем представителе из банды Грейсона, то все возможно. Там парни самоуверенные и горячие. Только вот способ убийства меня несколько смущал. Нужен был или маг-менталист или амулет, причем мощный, способный не только помочь сделать внушение, но и подавить дар Брил. Она ведь сама обладала достаточно сильными способностями. Менталистов в банде Грейсона я не знала. Его окружали или боевики, или артефакторы.

В любом случае, все сводилось к одному. Стоит снова наведаться к Грейсону, но без Кэлза. Ехать туда с обиженным боевиком было чревато, а я не хотела проблем. Аристократов в трущобах не очень любили, а Кэлза, известного своим скандальным нравом, и тем более.

Я не очень хорошо себя чувствовала, слабость после выплеска силы была сильной. Даже удерживать внимание на дороге получалось с трудом. Мысль о том, что домой придется добираться своим ходом, вообще не радовала. Впрочем, оставаться у парня я не хотела, как и тащить его к себе. Мне нужно было серьезно подумать и почеркать. Во всей этой картине что-то от меня ускользало, пока я не могла понять, что именно. Возможно, поможет карандаш и стопка листов.

– Останови! – неожиданно скомандовал Кэлз, и я резко затормозила прямо у песчаной кромки, которую лизал океан, в этом месте подступающий очень близко к дороге.

– Тебе плохо? – поинтересовалась я, так как вообще думала, что парень спит.

– Нет. – Кэлз открыл дверь и выбрался из платформы.

– Тогда что? – Я последовала за ним на светлую косу Золотого пляжа.

– Хочу прогуляться, – заявил он. – И выпить.

Кэлз залез в багажник и вытащил бутылку виски, закатившуюся в дальний угол.

– Ты всегда ее с собой возишь? – ехидно осведомилась я. Вообще выгуливать пьяного Кэлза не входило в мои планы. Я была слишком слаба. Пока еще держалась, но знала, рано или поздно наступит расплата за пользование силами. А мне еще добираться домой. Но пытаться вразумить парня сейчас было бесполезно.

– Конечно, а вдруг будет такая же ситуация? – совершенно серьезно отозвался он. – Ты знаешь, почему мне сегодня так хреново? – спросил Кэлз и сделал еще один глоток. В каждом его жесте, в каждом слове сквозило отчаяние. Ветер трепал пепельную челку, а рубашка, несколько пуговиц на которой оказались расстегнуты, плотно льнула к широкой груди.