за холодные пальцы, дернул на себя – нежно, но настойчиво. Я могла бы устоять, но позволила себе рухнуть в его объятия, прижаться к сильному телу, обхватить руками за талию и прильнуть к прохладному шелку рубашки, под которым бухало сердце.

– Можно я не буду ничего тебе говорить и просить прощения за поведение днем? – тихо поинтересовался он. – Мне нужно было уйти и подумать.

– Можно, – шепнула я. Он отвел от лица волосы, осторожно приподнял за подбородок и поцеловал очень медленно и нежно, затягивая все сильнее в водоворот новых, волнующих ощущений. Мягкие губы ласкали неторопливо, заставляя отвечать, прижиматься сильнее, сдаваться и проявлять инициативу.

Он запутался руками в волосах, чуть потянул за них назад, побуждая откинуть голову и подставить шею. Горячие губы скользнули по венке, я захлебнулась стоном, прижалась теснее, чувствуя каждую выпуклость его тела – сильные руки, переместившиеся на спину, мощный торс, обжигающий жар ниже. Пробежалась пальцами по позвоночнику, сминая тонкую ткань рубашки, изучая валики мышц, и позволила приподнять себя за ягодицы. Трион развернулся и усадил меня на подоконник. Теперь его глаза были прямо перед моими, я улыбнулась и отвела с его лба челку.

– Меня с Кэлзом ничего не связывает, – сказала тихо и внимательно посмотрела в глаза. Я умела распознавать ложь и недомолвки, чувствовала, когда мне не верят. Училась читать эмоции и мелькнувшую боль заметила.

– Что ты делал в «Бриллиантовом рае»? – Вопрос совершенно ненужный, тот который мог все испортить, вырвался спонтанно. Но я была бы не я, если бы не попыталась выяснить правду именно сейчас. Когда парень был расслаблен, а в его глазах полыхала страсть. Наверное, это неправильно.

– О чем ты? – Он сделал вид, что не понимает и, наверное, я бы поверила, но не смогла. Почувствовала надломленный голос. Заметила дрогнувшие ресницы.

– Зачем врешь?

– Хорошо. Не буду.

Трион облизнул губу, заставив меня задержать дыхание. Все же он был чертовски хорош и нравился мне очень сильно. Сильнее, чем кто-либо за последнее время. Мне не хотелось, чтобы между нами были недомолвки. Я ненавидела, когда мне врут.

– Ты поверишь мне, если я скажу, что там работаю…

– Не знаю.

Я ответила честно. Было непохоже. Не так относятся к обслуживающему персоналу богатенькие девочки. Не растекаются лужицей и не виснут на руке.

– Может быть, попробуешь еще раз? – предложила я и тихо заметила: – Не ври мне.

– Хорошо. Когда-то давно… – Трион чуть отвернулся, – лет этак двадцать назад, мой отец заслужил карту клуба. Я не горжусь им и тем, как он это сделал. Не горжусь своим происхождением и всем остальным.

– Он баловался чем-то незаконным? – понимающе кивнула я.

– Именно. Ему дали карту. Он ее сохранил и прислал мне, когда узнал, что мы с семьей переезжаем в Кейптон.

– С матерью?

– Не только. Мама вышла замуж за отчима, когда была уже беременна мной. Он получил семью и деньги. Она видимость приличий. Все довольны до сих пор. У меня крепкая семья.

– Но отец нашел тебя, чтобы передать карту?

– Он всегда находил меня. Он не плохой, как и отчим. Просто они очень разные. Поэтому карта у меня есть. Но… досталась она мне не совсем правильным путем. Поэтому многие гадают, что я делаю в «Бриллиантовом рае». А я не люблю объяснять. Так ты мне веришь?

Я промолчала. Посмотрела на манящие губы и решила, что совершенно не настроена сегодня заниматься анализом. Рассказ Триона гораздо больше походил на правду, нежели болтовня Клэр. Даже если он врет, сегодня я не буду зацикливаться на этом. Не хочу.

На этот раз поцеловала его сама. Глубоко, нежно, скользнув языком по зубам и запутавшись пальцами в волосах. Выгнулась навстречу и позволила ослабить шнуровку на корсете. Дышать сразу же стало легче. Свежий ветер из открытого настежь окна скользнул по спине, когда жесткий корсет упал на пол. Шелк блузки холодил кожу и практически ничего не скрывал.

– Не боишься, что нас увидят? – шепнул Трион в шею и через тонкую ткань блузы зажал между пальцами сосок. Перед глазами потемнело, с губ сорвался стон, и я выгнулась навстречу, сильнее сжимая ногами его бедра. Мне было все равно, видит нас кто-то или нет.

Но я все же пояснила: