расстегнут. Сверху на ее плечи был наброшен темно-бордовый плащ. Очевидно, она увлекалась инженерией, так как носила множество механических аксессуаров: витиеватый музыкальник на одной руке, на другой – два браслета неизвестного назначения с большими латунными креплениями и красными стеклышками. Еще один небольшой прибор из потемневшего металла был закреплен на ее правом сапоге, а на голове колдуньи красовался тонкий обруч – защита от воздушной магии.

Но Сева глядел на черную гладь пруда, а не на нее – видимо, даже всеми этими занимательными вещицами невозможно было привлечь его внимания.

Полина посмотрела на парочку с полным безразличием, удивившим ее саму. Разве мог Заиграй-Овражкин сравниться с милым и обходительным Светославом? Разве могли эти хищные черные глаза показаться привлекательней огромных голубых глаз Светослава, а кожа, сплошь усыпанная темными веснушками, быть лучше белой кожи Светослава?

– Привет! – крикнула Анисья и замахала рукой.

Девушка, сопровождавшая Севу, резко обернулась. Заиграй-Овражкин ответил Анисье кивком, но потом что-то задержало его взгляд. Полина догадалась, что он смотрел на француженку, и почувствовала страстное желание наступить ей на ногу. Стефани, не отрываясь, тоже глядела на Воздушного мага. Глаза его сощурились, но в них не загорелось озорного огонька, который так привыкла замечать Полина, когда Сева глядел на свою очередную «жертву». Не появилось на его лице и странной недоброй ухмылки. Все было наоборот! Стефани стояла, томно наклонив голову, и кидала на него недвусмысленные взгляды. Сева же на секунду показался Полине совершенно невинным мальчишкой.

«Какая ерунда», – произнесла она про себя.

– Оу, вы Анисья? Анисья Муромец? – внезапно защебетала Севина спутница, и Анисье наконец пришлось заметить, что Сева не один. – Как приятно! Всегда мечтала увидеть вашу семью вживую! Я из Зорника. Прошла Посвящение там, а теперь я… здесь. Говорят, здесь самый лучший наставник по…

– Да-да, очень мило, – вяло ответила Анисья, не дослушав, к какому именно наставнику эта девушка приехала сюда из Зорника. – Приятно познакомиться.

После этого она зашагала вперед по тропинке, что, по мнению Полины, было не очень-то вежливо по отношению к незнакомке. Стешка же отстала, все еще переглядываясь с Заиграй-Овражкиным.

Наконец Анисья и Стефани догнали подруг, оставив Севу наслаждаться обществом стройной ведуньи из Зорника. Обе они выглядели задумчивыми.

– Наверное, ждали, что он предложит кому-нибудь из них руку и сердце, – шепнула Маргарита.

Полина усмехнулась.

– Могу поспорить, что он и не подумает о женитьбе, пока не очарует всех местных колдуний, – отозвалась Полина.

Маргарита вдруг остановилась. Василиса тут же врезалась ей в спину.

Маргарита, замерев, смотрела на Полину, с которой произошло что-то странное. По телу Водяной пробежала волна дрожи, и в следующую секунду она упала бы наземь, если б руки Маргариты не подхватили ее. Как только их тела соприкоснулись, Полина издала душераздирающий крик. Стефани замерла, прикованная к месту удивлением и страхом – она еще ни разу не видела этих приступов.

– Пожалуйста, – пискнула Маргарита, еле справляясь с бьющейся в ее руках Полиной. – Пожалуйста, помогите ее донести. Да не стойте вы! Стефани! Ее нужно показать твоему отцу немедленно!

Стефани спохватилась, повела в воздухе рукой, и из ладони вырвался еле заметный при дневном свете шарик: он стремительно полетел по направлению к зданию Усадьбы. Маргарита продолжала прижимать к себе подругу, а Василиса бессмысленно топталась рядом, не зная, что делать. Полину невозможно было удержать, а тем более поднять на руки – она извивалась, корчилась и царапалась. Вдруг Анисья метнулась куда-то в сторону, но не успела скрыться за деревьями, как оттуда показался Сева. За ним примчалась и его спутница: выражение ее лица поменялось несколько раз, пока она смотрела на корчившуюся Водяную колдунью.

По щекам Маргариты потекли слезы. Сева выхватил из ее рук Полину и что-то шепнул той на ухо: крики перестали быть такими надрывными – лишь тело продолжало дрожать и извиваться. Он направился к главному входу Белой Усадьбы, все девушки последовали за ним. Навстречу уже мчались мсье Монье и Даниил Георгиевич. Севин отец очень кстати оказался здесь по делам именно сегодня.

Очнулась Водяная колдунья лишь на следующий день. Она лежала на диване в комнате Дарьи Сергеевны. Настроение ее сразу же поднялось, когда Густав Вениаминович, следившей за ее состоянием, заявил, что собирается добавить в ее лекарство ползучий пырей. Полина в ту же секунду покатилась со смеху от такого нелепого названия лечебной травы, заработав лишний выговор все за