– Семь.
– Небогато, но часа на четыре ещё хватит.
– Наверное…
Охранник, которого звали Каруд, втайне надеялся, что Тойди предложит ему одну свою «радужку» – наркотическую таблетку, чтобы уравнять их количество. Но тому и в голову не пришло отбирать у себя лишние полчаса без боли. Они снова замолчали.
И тут в коридоре вдруг рванули реактивные снаряды тяжёлого карабина. В ответ ему нестройно огрызнулись рейлганы, и снова рявкнул реактивник.
«Армейский, двуствольный, – машинально отметил Тойди, три года назад дезертировавший из пехотного полка, и ещё не успевший забыть звуки выстрелов армейского оружия. – Мать-перемать, это же из огня да в полымя! Армейцы вообще разбираться не станут: всех скопом порешат».
Но тут его размышления были прерваны появлением какой-то фигуры в бронекостюме. Вошедший встал в дверях, помахал над головой пустыми руками и крикнул:
– Хозяин Викт предлагает всем сдаться!
– Сдаёмся! – тут же завопил счастливый Каруд. – Только мы – не вайры, мы – охрана!
– Ты что, дурак, творишь? – зашипел на него Тойди. – Это ж армейцы, они сейчас тут всех зачистят!
– Идиот! – огрызнулся Каруд. – Ты что, хозяйских клонов не узнал?
Через полчаса Виктор нашпиговал последнего вайра пистолетными иглами и сообщил в коммуникатор:
– Башши, шагай в главпункт управления. Всё.
– Викт, ты хочешь сказать, что перебил их всех? Один?
– Почему один? – удивился пограничник. – А ты что, не стрелял?
Шедон замялся, а потом сказал негромко:
– Мы тут всего пятерых завалили. А они у меня – обоих клонов…
Афанасьев попробовал вспомнить: скольких же убил он? Получалось двадцать один, да ещё четырёх сделали Первый и Второй. Ну, все правильно: тридцать.
– Башши, а сегодня можно мюзикл устроить?
Было слышно, как на том конце Шедон аж задохнулся. Он помолчал, должно быть собираясь с мыслями, а потом в свою очередь спросил:
– Ты сегодня ещё и в театр собираешься?
– Ну, так я Гриен пригласил, а ты меня отвлёк.
– Дай мне три часа, Викт, – ответил Башши. – Я смогу отблагодарить тебя за то, что ты пожертвовал для меня таким вечером.
Гриен сидела и дулась. Викт казался таким приятным и таким обычным – не то, что брат! У Ларика всегда какие-то секреты, какие-то дела, в которые он никогда её не посвящает. «Тебе это не интересно», «Сходи лучше в кино», и самое обидное: «Ты ещё маленькая, птичка!» – вот и всё, что она слышит в ответ на свои вопросы. А с Виктом просто и удобно: он весёлый, вежливый и вообще идеал мужчины: внимательно выслушивает всё, что она говорит, не отказывается сопровождать её в магазинах и всегда предоставляет ей право выбора спектакля или фильма. Но сегодня…
Сегодня они должны были идти на великолепный мюзикл «Храм Океана», о премьере которого уже три декады вопила реклама на всех углах и перекрёстках Вардора. Викт взял лучшие билеты – в первый ряд партера, и у неё будет возможность похвастаться своим дорогущим модным платьем и кулоном с огненной жемчужиной. Она всю ночь не спала, ожидая этого чуда, а весь день сидела как на гнезде тагами, поминутно вскакивая и проверяя: сколько времени осталось до спектакля… И вдруг он вызывает её по коммуникатору и заявляет, что сегодня никак не получится. Он, видите ли, занят! Ему все равно, что она весь день ждала: у него, видите ли – дела!
– Все мужики одинаковые! – прошипела Гриен в сердцах. – Одинаковые фрияги!
Она сняла с туалетного столика рамку с объёмным изображением Викта и зашвырнула ею в ящик. Нечего ему здесь улыбаться, если он такой… такой… В общем, ТАКОЙ!!!
Со свойственной всем женщинам обстоятельностью, Гриен перебрала все реальные и мнимые обиды, ещё десяток изобрела и окончательно пришла к выводу, что встреча с Виктом – страшная, непростительная ошибка, которой она больше никогда не
