Виктор вышел из игровой комнаты, лишь заслышав голос Гошши. Хозяина он встретил в коридоре:

– А, Дружок?! Здоров?! Ну вот и славно! – обрадовался Гошши. – А ну-ка, пойдём, посмотрим, как там тебя подлатали?

И он зашагал в сторону зала виртуальных тренировок. За ним двинулись Афанасьев и Сед, сопровождавший хозяина на сегодняшней охоте.

В зале Гошши старательно придумывал для пограничника самые сложные задачи. Виктор дрался с энцитерами и р’эцами, сражался с хищными тагами, похожими на белемнитов древней Земли, уворачивался от щупалец актиний и свирепых гигантов- огдобов, представлявших собой жутковатую помесь кальмара и краба. Это требовало напряжения всех сил, так что, когда он наконец снова оказался на полу, ноги у него ощутимо подрагивали.

Но хозяин остался очень доволен. Он похлопал Афанасьева по плечу и вручил целых два леденца:

– Лопай, лопай, старина! Заслужил!

– Попить бы, – прохрипел Виктор.

Гошши благодушно махнул рукой в сторону стены, на которой крепилась фаянсовая раковина с питьевым фонтанчиком: ступай, мол.

Пока пограничник пил, хозяин занялся Седом. Тоже загнал его в тренажёр, и теперь Сед вертелся в воздухе, явно пытаясь отбиться от нападения с двух сторон. Но получалось у него не очень: старый охотник дважды отлетал от атаки невидимого остальным противника, а в конце концов просто безвольно повис, сдавшись и смирившись со своим проигрышем.

Гошши опустил Седа на пол, подождал, пока робот снимет с охотника виртуальный костюм-кокон, затем потрепал его по шее и вздохнул:

– Ты постарел, Сед. Совсем постарел… – тут Гошши неожиданно хмыкнул: – Впрочем, ты и в молодые свои годы Дружку и в подмётки не годился.

Сед тяжело дышал и еле держался на ослабевших ногах. По его лицу градом катил пот, длинные с проседью волосы, обычно стянутые в тугой хвост, теперь растрепались и висели неопрятными слипшимися сосульками.

Виктору стало жалко старого охотника, и он рискнул подать голос:

– Он устал, мой командир. Он ведь охотился весь день, вот и устал. Отдохнёт, и…

– Думаешь? – перебил его Гошши и повернулся к Седу. Вытащил свой похожий на пистолет диагностирующий прибор, начал прикладывать его к телу охотника. Считал информацию и покачал головой: – Нет, Дружок: отдыхом это не лечится. Пять лет – это срок.

С этими словами он достал откуда-то шприц-пистолет, приложил его к шее Седа и нажал на спуск.

«Ну, хоть так, – успокоено подумал Афанасьев. – Конечно, на стимуляторах долго не протянешь, но…»

Тут он осёкся и уставился на Седа. От укола глаза старого охотника остекленели, и он тяжело осел наземь. Гошши наклонился к нему:

– Прощай, старик. Ты был неплохим помощником, и я никогда не жалел, что купил тебя… – он повернулся к Виктору: – Пригони-ка сюда пару цартов, Дружок. Пусть заберут тушу, разденут и отнесут в пищеблок. Там загрузите его в ёмкость с цифрой «три».

Гошши ещё раз похлопал Афанасьева по плечу, сунул ему в руку ещё один – уже третий – леденец, и пошёл к выходу. На пороге он обернулся:

– Ты приготовься, Дружок. В следующую поездку в столицу купим ещё парочку глатов, и тебе придётся поучить их. Будем вместе школить юное пополнение, так?

И он весело рассмеялся.

Оставшись один, Виктор подошёл к Седу, сам проверил пульс. «Холодный, – подумал он отрешённо. – Усыпил хозяин старого пса…» Тут он вспомнил о распоряжении и выматерился: ёмкость «три» – это установка для приготовления пищевой массы для рабочих и… для него! «Твою мать! И ведь придётся жрать, потому как завтра – охота. Перед делом нельзя лишать себя необходимого количества калорий… Твою-то мать!»