А если все функции Саги в норме и куратор приобрёл его скрашивать одинокие ночи? Бывали такие любители.

Положив доску на выступ печи, Саги стал крошить баклажаны.

Удивительно, что никто из практикантов о нём не рассказал. Такие шедевры не каждый день встречаются даже ученикам институтов магии. Особенно ученикам нашего института. Или это недавнее приобретение? Подарок? Или сам маг… нет, если бы куратор мог делать таких гомункулов, он бы озолотился!

Продолжая крутить ложкой в супе, я тихо заметила:

– Эмм… грустно, когда хозяин погибает?

– Хозяин? – полуобернулся Саги, и косой солнечный луч почти дотянулся до прелестного лица.

– Ну… куратор.

– Он не был моим хозяином, я приписан к посту.

У меня отвисла челюсть. Такая красота и просто прислуга штатного мага? Да не может быть!

– Но… – Я несколько раз моргнула. – Как? Ты же… такой…

Чуть не проболталась, что даже папа таких красавцев не создавал. Впрочем, он на женщинах специализировался и мужчин делал дважды на моей памяти.

– Я дипломный проект предыдущего штатного мага, – Саги отвернулся, продолжил с профессиональной быстротой крошить баклажан. – При создании не приняли во внимание влияние места – под домом плиты старого храма – и меня связало с этой точкой пространства. Силы быстро расходуются, если выхожу за ворота. Город покинуть вовсе не могу. Поэтому меня оставили служить здесь.

Дипломный проект… интересно, за какие провинности сюда сослали практиковаться такой талантище? И почему никто из студентов о Саги не рассказывал? Или я традиционно пропустила всё самое интересное?

И имейся у Саги сексуальная функция, от ведьм-практиканток, пожалуй, отбоя бы не было. Выносливые, стерильные гомункулы идеальные любовники. Нет, мне пока такие услуги гомункула противопоказаны, но… Он впечатлял, действительно впечатлял, с таким было бы недурно… Что-то как-то жарко стало, особенно в нижней части туловища.

Сбросив накрошенные баклажаны в кастрюлю, Саги достал из корзины возле печи две золотистые луковицы и, посмотрев на мою тарелку, велел:

– Ешь быстрее, у тебя много дел.

Какие же у него красивые глаза… Смысл сказанного дошёл не сразу, я выронила ложку:

– Каких дел?

– Рабочих. Сегодня нужно нанести визит бургомистру, засвидетельствовать почтение главе торгового союза. И принести извинения графу Эйлару за использование его племянника в качестве ездового животного.

– Эмм… – в принципе звучало не так страшно.

– А потом, – промокнув руки о полотенце, Саги снял с верхней полки увесистую тетрадь и раскрыл, – ближайшие две недели расписаны буквально по минутам. Гауэйн хотел провести как можно больше практических занятий, поэтому оставлял не слишком опасную нечисть до твоего приезда…

– Но почему? – похолодела я. – Практика здесь – это же всем известная халява, почему в этом году серьёзная программа?

– Гауэйну пришло письмо из вашего института от некоего господина Марли.

Сердце ухнуло в пятки: ох уж этот глава факультета огненных магов!

– Письмо было довольно грубым. Он обвинил Гауэйна в некомпетентности и потворстве студенческой лени, обещал написать жалобу в министерство образования, если в этот раз подготовка не будет достойной.

Вот гад! Ну подумаешь, шкаф ему нос сломал… в двух местах, да глаз подбил. Ведь подлатали так, что на следующий день было уже незаметно.

– Гауэйн рвал и метал, так что программа практики вышла насыщенная. Он собирался по всем годам обучения пройтись, не только по последнему. Сегодня по плану уничтожение гнезда клещей и обновление охранных чар на восточных фермах. Если правильно помню карты, одной езды на добрых три часа. Ешь быстрее, надо это сегодня закончить, завтра дел ещё больше.

На сердце стало как-то совсем нехорошо, я поёрзала:

– Эмм… практика без куратора?

– Бургомистр послал запрос, но вряд ли замена прибудет раньше чем через месяц, так что пока ты у нас штатный специалист.

Я ослышалась, да? Я сглотнула: