остальное куда подальше.

– Слава императору, – раздался голос за спиной. – Помирились.

Я повернула голову, Станин продолжал прижимать меня к себе. В дверях стояла вездесущая бабка.

– То-то же. Измучил девчонку, лоб здоровый, – высказалась Варя. – Она все глаза себе выплакала, ни одной ноченьки не спала.

Дмитрий нахмурился и вопросительно посмотрел на меня. Варисса прошла в комнату, оглядела беспорядок и покачала головой.

– Переезжаешь? Тоже дело. Вы так кричали, что Сему напугали. Он собрался патруль корпуса искать, а ты ведь знаешь, какие сложные у него с ними отношения.

Продолжая что-то говорить, соседка скользнула взглядом по монитору, задержав внимание на изображении чуть дольше, чем надо. Станин напрягся. Мгновение назад обнимал, а в следующее уже стоял перед бабкой. Превращение в псионника было стремительным, словно другой человек целовал меня минуту назад. Этот же пугал и завораживал, от него веяло опасностью, силой и железной волей. Я вздрогнула. Это прилагательное стало именем нарицательным по отношению к одному человеку – Нирре Артаховой.

– Вы её видели, – не вопрос – утверждение.

– Приходила четыре дня назад, – кивнула бабка, – комнату посмотреть.

– Посмотрела?

– Нет, – Варя фыркнула, – Лены не было, я и не пустила. А была бы дома Теська, – конец фразы она договаривала уже в коридоре, – та всех пускает, а мужикам ещё и красную дорожку постелет.

Дмитрий схватил меня за руку и потянул за собой. Лишь в машине я вспомнила, что так и не собранная сумка осталась стоять на кровати.

Тяжёлая железная дверь была декоративно отделана деревом. Дмитрий поймал встревоженный взгляд Лены и ещё раз надавил кнопку звонка. Замок щёлкнул.

– Привет, – сказал Гош, – что-то случилось?

– Почти, – Демон прошёл в прихожую, – надо поговорить.

Помощник кивнул и тут же помог Алленарии раздеться.

Станин не был здесь со дня смерти Алисы. Налёт грусти, запущенности лежал на каждом предмете. Это ощущалось в мелочах: в скопившейся одежде и обуви в коридоре, в посуде на кухне, выстроившейся в аккуратные стопочки, а не пребывавшей в тщательно продуманном беспорядке. Из комнаты вышел Адаис Петрович в помятом спортивном костюме, так же, как сын, не удивляясь и не задавая вопросов.

Снова позвонили в дверь. Все переглянулись, как тайные заговорщики, застигнутые в самый ответственный момент и готовые, как гончие, сорваться с места. Гош пошёл открывать, из коридора послышались невнятные звуки приветствия, пришедший пару раз упомянул Демона и наконец показался на кухне.

Чайник, который Лена намеревалась поставить на плиту, дрогнул в тонких руках.

– Привет, девочка, – поздоровался Лисивин, обнял и поцеловал её в макушку.

– Хочу, чтоб вы меня выслушали, – Станин выбрал именно этот момент, чтобы приступить к делу, – а потом сказали, насколько я спятил. У нас есть подозреваемая.

– Игошина, – согласился бывший шеф.

– Она подала Лене бокал с немиротацин-гаростидом. Покушение не удалось. За четыре дня до этого Синиту видела соседка, подозреваемая приходила под видом покупательницы комнаты. Но Алленарии не было, и её не пустили. Тогда девушка забивает голову фанатику из «обречённых», и тот пытается застрелить Лену в офисе службы контроля из лука, – Демон посмотрел по очереди на каждого. – Месяц тишины, и вдруг два покушения подряд. К чему такая спешка? Не лучше ли подождать и сделать всё гораздо проще? Нет, кто-то рискует, и в результате мы выходим на Игошину. Ответ прост: время работает не на преступника.

– Парень – пустышка, – заговорил Гош. – Никого не волновало, возьмём мы его или нет.

– Согласен, – псионник повертел в руках чашку, – но он сдаёт нам Игошину.

– Зачем этой женщине меня убивать? – Лена нервно потёрла руки.

– Это самое интересное. Мы разобрали твою жизнь по кусочкам – ни одного пересечения: ни косвенного, ни через третьих лиц.