«крха-хрка-кха». Еще через мгновение Тим сообразил, что лежит на распластанном навзничь теле нео. И даже успел разглядеть его налившиеся кровью глаза.

Играть в гляделки Тим не стал. Тут же, на рефлексах, вскочил и побрел по арене. Он плохо понимал, что происходит, но помнил, что должен найти меч. Потому что это зудело в сознании: «Найди меч. Обязательно найди меч».

А еще очень сильно болело левое плечо. Тим скосил глаза, заметил окровавленные рваные борозды, как будто плечо разодрали когти рукокрыла, но не остановился – было не до этого. Ну да, больно. И удильщик с ним!

Меч валялся почти в центре арены. Тим нагнулся и подобрал его. А когда разогнулся, то увидел около ограждения Игната – с выпученными от огромного удивления глазами. Однако маркитант в настоящий момент Тима не интересовал – имелись дела поважнее.

Жуткий вопль – одновременно жалостный и злобный – разнесся над ареной, леденя душу. Тим, невольно вздрогнув, обернулся. На него надвигался Тарзан – огромный, лохматый, окровавленный. Он шел медленно, сильно раскачиваясь, и сжимал в опущенной лапе дубину.

«Ладно, обезьян, – устало подумал Тим. – Посмотрим, кто тут из нас грязный, а кто чистый». И двинулся навстречу.

Когда между гладиаторами оставалось несколько шагов, Тарзан зарычал и вскинул дубину. Правда, с заметным усилием. Оно и понятно – непросто поднимать тяжести с треснувшей грудиной.

Тим не стал дергаться. Спокойно, с издевательской ловкостью, уклонился от удара мохнача и тут же рубанул его по локтевому суставу. Р-раз!

Кровь из обрубка брызнула струей. Но даже лишившись лапы и оружия, мутант не утихомирился. Утробно всхрипнув, он попытался вцепиться в Тима оставшейся в наличии лапой. Тим шагнул в сторону – обниматься с грязным мохначом ему совсем не хотелось – и одним ударом перерубил Тарзану и эту конечность. А когда тот начал опускаться на колени, с оттягом рассек ему брюхо.

Очень добросовестно рассек, в соответствии с пожеланиями Игната. Как он там просил? Ага, чтобы побольше крови и кишок. Что ж, вот вам кишки, любуйтесь на здоровье.

Тарзан еще дергался в агонии на залитом кровью песке, а Тим уже направился к распахнутой калитке. На трибунах в экстазе вопила возбудившаяся публики. Тим шел медленно, с трудом передвигая ватные ноги, но при этом целеустремленно – с уверенностью в том, что добросовестно выполнил свою работу.

Сразу за калиткой его поджидал Фрол.

– Ну, кто тут из нас в штаны наклал? – заявил Тим, не дожидаясь, пока охранник скажет очередную гадость.

– Чего-о?

– Воняет, говорю, сильно. Не от тебя, случайно?

– А-а… – Фрол вытаращил глаза.

– Будешь мне еще под руку кричать – пасть порву, – пообещал Тим.

Ошеломленный напором Тима, охранник скривил лицо. Он, видимо, собирался с духом и мыслями. Но отреагировать на хамство обнаглевшего гладиатора не успел. Помешали Гермес и Марфа.

– Отвали, Фрол, – жестко бросил Гермес, подходя. – Без тебя обойдутся.

– А что? Я…

– Сказано – проваливай! Лучше проследи, чтобы муты с трибуны убрались. А то знаю я их – вечно норовят на халяву переночевать.

Охранник, бросив напоследок на Тима испепеляющий взгляд, поплелся вдоль ограждения к входу на трибуны. А старшина уже переключил внимание на Тима:

– Ну, Тимоха, ты и даешь! Меня чуть кондратий не хватил. Я уж думал, что все – измочалит тебя Тарзан на отбивную. Но ты сдюжил, молодец. Как говорится, хороший мутант – мертвый мутант.

В другое время Тим обязательно бы поинтересовался, о каком Кондратии идет речь – надо же, чуть самого Гермеса не схватил. Он что, главнее Гермеса? Но сейчас ему было все равно. После внезапного прилива энергии, наступившего во время схватки, резко накатили усталость и апатия. Тим пошатнулся и непроизвольно оперся рукой на стойку ограждения.

– Погоди, Гермес, – вмешалась Марфа. – Он сейчас с ног свалится. Глянь, как его Тарзан дубиной приложил. – И она показала пальцем на окровавленное плечо Тима.

Старшина внимательно, с головы до ног, оглядел Тима и заявил:

– Ладно, веди его в лазарет. Он мне здоровеньким нужен. Лично за него отвечаешь, поняла?