сочтены, а аппетиты непомерны.
– Зачем эта кость? – спросила Эмили. – Жаль, вы потеряли тот красивый нож. Он был древним, не так ли? Сувенир из прошлого?
– Можно и так сказать, – согласился Жуков. – К несчастью, эта жертва была необходима. Тот нож пришел из другого времени и места, из мира, который существовал до этого, и он привязывал меня к тому миру. – Он махнул рукой в сторону резервуара. – Этот нож служил мне верой и правдой, но теперь его задача выполнена. Мне нужно было высвободить его силу и воспользоваться установленной связью, чтобы притянуть тот мир ближе к этому.
Жуков повернулся и хлопнул в ладоши.
Четверо «китобоев», те, что сбросили кость в резервуар, обошли его и встали у стены, где находились рычаги управления подъемным механизмом, поддерживающим металлический каркас. Один из «китобоев» снял цепь со стены и освободил поворотное колесо, в то время как другой взялся за его ручку и принялся его вращать.
Раздался скрежет металла о металл, зазвенели цепи. Металлическая конструкция опустилась в резервуар и стала подниматься, таща за собой какой-то предмет, с которого медленно, подобно меду, стекала желтовато-белая жидкость.
Эмили пригляделась, пытаясь понять, что это. Предмет был огромным и совершенным – плоская, блестящая, прозрачная, как оконное стекло, панель размером двадцать на двадцать футов. Ее углы были зажаты в черные железные оковы. Предмет поднимали все выше, выше и выше, будто к самым небесам, словно резервуар был бездонным, как логово левиафана. Способным вместить в себя весь мир.
Когда объект подняли, Эмили посмотрела на отражение в его идеально гладкой поверхности. Она увидела бойню, увидела Жукова, стоящего рядом с ней, увидела саму себя сидящей со связанными руками возле ворваниевой бочки.
Это было зеркало. Огромное, плоское, идеальное зеркало. Его поверхность блестела, но была какой-то темной, черной, словно отражение обладало
Жуков кивнул и вдруг рассмеялся.
– Взгляните, императрица. Смотрите, как мир
Эмили нахмурилась. Отражение в зеркале… не дернулось ли оно? Не сместилось ли слева направо? В одну секунду Жуков стоял слева от нее, в следующую – уже справа, а затем снова слева.
– Равновесие восстановлено, – сказал Жуков, – и месть моя свершилась.
27
ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ КИТОБОЙНЯ ГРИВЗА № 5, КИТОБОЙНЫЙ РЯД, ДАНУОЛЛ
«Избегай Блуждающего Взора, что перескакивает с одного на другое и вечно притягивается к блестящим вещам, которые в один момент завладевают мыслями любого, а в следующий уже несут в себе беду. Ибо глаза не устают видеть, но не умеют быстро изобличать иллюзии. Человек с блуждающим взором подобен кривому зеркалу, которое превращает красоту в уродство, а уродство в красоту. Удерживай взгляд на чистом и верном, и тогда сумеешь ты распознать оскверненные святилища Чужого».
Эмили заставила себя встать. В ту же секунду «китобой», которого она не заметила раньше, схватил ее за руку и потащил в самый центр бойни, где ее снова поставили на колени.
Жуков что-то сказал, но она не расслышала его слов. Она не слышала и не видела ничего, кроме отражения в зеркале.
Оно снова дрогнуло и изменилось. В его гладкой поверхности все еще отражалась бойня, но цех был пуст – не было ни ее, ни Жукова, ни «китобоев». Цех был погружен во тьму, сквозь трещины в полу пробивались сорняки, а дальняя стена – толстенная дальняя стена, которая должна была отражаться прямо за спиной у Эмили, высокая и неприступная, – лежала в руинах, напоминавших зловещую щербатую усмешку, которой бойня улыбалась городу.
