от скуки».

— Господин, — негромко окликнула Азиль.

— Что тебе?

— Не желаете отужинать? Я готовила для госпожи, но вышло слишком много…

— Спасибо, доедать не буду, — буркнул он.

— Я не объедки вам предлагаю, господин! — вспыхнула Азиль. — Впрочем, воля ваша… Руки, добрые помощники, выбросьте это в пропасть!

— Подожди ты! — опешил Дариан. — Руки, погодите… Ты сама-то поела?

— Да, — коротко ответила она.

— Ой, врешь… — прищурился он. — А ну-ка, присядь. И попробуй то, что мне приготовила… Подайте прибор, Руки!

Девушка спокойно села к столу, взяла вилку и нацелилась на аппетитный кусочек рагу. До рта она его донести не успела: Дариан резким ударом вышиб вилку у нее из руки.

— Ты с ума сошла? — потрясенно спросил он, глядя в непроницаемые черные глаза. — Я что, по-твоему, запаха этого яда не различу даже за чесночным духом?

— Я должна была попытаться, — по-прежнему спокойно произнесла она.

— Убить меня?

— Да, господин.

— Даже ценой собственной жизни? Этого кусочка тебе бы хватило!

— Да, господин.

— Но зачем? Чтобы спасти хозяйку?

— Да, господин.

— Великое мироздание, ты другие слова знаешь?! — возопил Дариан, начиная понимать прадедушку Бриана. Того, правда, пленница убить не пыталась, скорее, наоборот.

— Да, господин.

— Ты издеваешься, — уверенно сказал он. — Еще раз скажешь «да, господин», и я тебя запру в подземелье.

— Воля ваша, господин.

Дариан не нашелся с ответом, шумно выдохнул и прошелся взад-вперед.

— Я же сказал, что не собираюсь убивать вас, мучить или… гм… подвергать насилию, — сказал он. — Ну… как тебе объяснить? Обычай, понимаешь? Я похитил Лилиану, я жду ее рыцаря… Скорее всего и битвы не будет, потому что человек против дракона… Сама понимаешь, ты меня видела. Зачем же? Ну зачем? Или вернее спросить — почему?

Азиль молчала.

— Тебе приказала Лилиана? — напрямик спросил Дариан. — Где ты взяла яд, не спрашиваю, меня еще предки остерегали, мол, принцессы не настолько беззащитны, как кажутся! Но все же…

— Сокровища, — не выдержала она. Сейчас, на фоне заходящего солнца, заглянувшего в окно гостиной, Дариан был… прекрасен.

— Ах вот оно что…

Он все понял верно, это видно было по его лицу.

— Забирайте, сколько сможете унести, и идите восвояси, — сказал он, упав в кресло. — Я так и знал, что добром это не кончится. Уходи. Скажи своей принцессе, что она свободна. И ты тоже.

— А обычай? — зачем-то спросила Азиль, хотя ей полагалось прыгать от радости.

— Пусть провалится этот обычай. В нашем семействе их давно послали… далеко, — выговорил он. — Это я, дурак молодой, решил, как в старину… Не учел только, что нравы-то изменились! Ну иди, что ты стоишь? Обрадуй хозяйку… Утром я вас отнесу в поселок, там сами столкуетесь. Азиль, ты что?..

Это были злые, горячие слезы, а говорить она не могла — горло свело судорогой.

— Ну ты что? — беспомощно спросил Дариан, обняв девушку и гладя по голове — как еще их успокаивать, он понятия не имел. — Не плачь, ради всего сущего, прошу тебя! Хотя ладно, плачь, от меня не убудет, а ты потом успокоишься, так мать говорит… Что ты там говоришь?

— Н-ничего не скажу здесь… — произнесла Азиль сквозь рыдания.

— Понял. У стен есть уши. Идем-ка… — Дариан легко поднял ее одной рукой и направился к воротам. — Поберегись!..