и не сейчас. Отчего случаются нервные подергивания и глупые решения? От страха. В полете только один страх: страх смерти. Ну и чего же ты, спрашивается, мечешься и накручиваешь себя, садовая твоя голова? Ты настолько глуп, что хочешь выбрать смерть вследствие страха смерти? Ах, все-таки не хочешь? Тогда, будь добр, возьми в кулак свои эмоции, или что там у тебя, и не позволяй им шарахаться из стороны в сторону. Держи их в рабочем коридоре. А если тебе нужна иллюзия, что тебе помогут в случае чего, а может быть, даже подменят, ну на, получи эту иллюзию, отдам бесплатно, мне не жалко…

Кажется, флаер и впрямь пошел ровнее. Под его брюхом тянулось Саргассово болото, и глядеть на него с высоты было почти так же тошно, как пробираться по нему. Разве что безопаснее. Эрвин порадовался тому, что из своего угла Кристи не видит этой громадной болячки на теле планеты, гнойной язвы, покрытой коростой зыбуна. Ничего она не боялась, эта язва, не было на нее врача, она разлеглась на сотни километров, гнилая и самодовольная, могучая и бессмысленная, алчная и равнодушная, и хотелось ей только одного: быть.

На несколько секунд из бегущих облаков выглянуло оранжевое солнце. Стайка крылатых тварей, спешащая куда-то гораздо ниже флаера, шарахнулась от его тени. Далеко на севере взвились над болотом щупальца сразу двух язычников, согнулись под ударом очередного шквала и сразу убрались под зыбун. «Летающий вагон» получил такой удар ветра, что едва не завалился на левый бок. Из грузового отсека донеслись грохот и ругательства. Небо на востоке померкло, затянутое непроглядным серым месивом. Ураган был близок.

– Прибавь тягу, – сквозь зубы приказал Эрвин пилоту.

Тот подчинился, а Эрвин принялся разбираться с индикацией. Дело оказалось несложным, почти все нужные параметры выводились на экран по умолчанию. Кажется, все было в порядке, компьютер не жаловался. Не хватало еще какой-нибудь неисправности, чтобы флаер плюхнулся в болото… На один миг Эрвин представил себя, ведущего по болоту Каина с его людьми, и изгнал из головы эту картину, прежде чем его затошнило. И занять себя было нечем. Молиться? Хорошее занятие, но лишь для того, кто верит в действенность молитв…

Новый шквал, сильнее прежних, отвесил флаеру такую плюху, что тяжелая машина крутанулась волчком. В грузовом отсеке катались золотые слитки и люди. Пилот с трудом выровнял машину и бросил на Эрвина умоляющий взгляд – сальные патлы растрепанной метлой, пот грязными ручьями, рот нараспашку, как у утопленника. Эрвин подмигнул ему и ухмыльнулся.

– Не дрейфь, бывает хуже. Держи направление.

Целых десять минут не было новых шквалов, зато белесый восток налился зловещим свинцом. Внизу проплывали мелкие, быстро гонимые ветром клочья облаков, а между ними – огромный участок сплошных топей, очень похожий на тот, куда два года назад едва не завел группу Юст… Но не тот. Тот был западнее большой полыньи, а этот восточнее. Хотя, возможно, это одно и то же, если зоны топей окружают полынью с юга… Как проверишь, если отключена спутниковая навигация? И не просто отключена, а выдрана с корнем, вон они болтаются, провода… Это Каин правильно сделал, так флаер не смогут засечь с орбиты, но что тогда остается для навигации? Только пеленги на известные радиомаяки да память.

Не так уж мало.

– Снижайся до ста метров.

Пилот дико посмотрел на Эрвина, но послушался. Теперь клочья облаков почти не мешали видеть поверхность болота. Хм, та все-таки топь или не та?.. Если та, то уже можно поворачивать на запад, а если нет? Вот будет номер проскочить мимо Гнилой мели…

Глупая мысль. Не будет никаких номеров.

– Держись на этой высоте, – велел Эрвин. – Ложись на курс двести девяносто. Тягу на максимум.

Нет ничего лучше уверенного голоса и четкого приказа. Эрвин ободряюще кивнул: давай-давай. Мягкими движениями пальцев он опробовал, как ходит лучемет в носовой турели. Нормально, и прицел удобный. На всякий случай Эрвин снял оружие с предохранителя. Не хватало еще, чтобы перед носом флаера из топи вылезло лиловое щупальце стометровой высоты, а такие бывают…

На восток было страшно смотреть. Горизонт исчез, а тяжелый свинец надвинулся, навис и норовил включить в себя всю вселенную. Он очень спешил, но теперь ветер помогал и флаеру.

– Успеем, – вслух сказал Эрвин. Он не мог достаточно точно подсчитать вероятность успеха, и это его злило. Унизительно быть настолько зависимым от стихии! Очень трудно ждать, будучи бессильным что-либо изменить. Гораздо труднее, чем сохранять видимость спокойствия.

В кабину просунулся Каин.

– Эй, умник! Точно успеем? Тут кое-кто нервничает.