закричать без всякого смысла: «Помогите! Погибаем!» – а Эрвин… Эрвин обмяк в своем кресле, бессильно свесив голову набок. Глаза – закрыты, из угла рта – струйка слюны, лицо – цвета земли. По всему было видно, что дела командира плохи. Наверное, инсульт… Очень вовремя, нечего сказать! Ну очнись же, помоги хоть чем-нибудь!..

– …вызывает «Магог», – загремел вдруг знакомый голос. – Штаб вызывает «Магог». «Магог», ответьте…

Паоло Лонго! Вождь и лидер! Он жив! В спешке цепляя на голову дужку с микрофоном, Томми едва не сломал ее.

– Это «Магог»! – заорал он не своим голосом. – «Магог» слушает. Ведем бой, прием…

– Вижу, – спустя какую-то секунду донесся голос вождя. – Постарайтесь продержаться еще час. Это чрезвычайно важно. Как поняли?

Целый час?.. Томми онемел. Десять минут – еще может быть. Если очень-очень повезет, то, возможно, и все пятнадцать, но не более…

– Дай мне, – услышал вдруг Томми еще один знакомый голос и едва не подпрыгнул от неожиданности. Эрвин был жив и в сознании, тыльной стороной ладони левой руки он утирал подбородок, а правую руку тянул к микрофону. – Дай, говорю!

И Томми, мокрый от напряжения, радостно повиновался. И повиновался еще раз, когда Эрвин простым жестом велел ему убрать руки с пульта и начал быстро набирать какие-то комбинации. Командование кораблем вновь перешло к штатному командиру, хотя об этом не было сказано ни слова. К чему слова, когда и так все понятно? Не нужны они совсем.

– Слушаю тебя, Паоло, – сказал Эрвин. – Час, говоришь? Ну-ну. Я понял. Сам-то как? Вожди должны уцелеть при любом раскладе, верно? Одобряю. Полагаю, Стиг Доггер и Желвак с тобой? Привет им, а теперь не мешай.

Отброшенная прочь дужка с микрофоном пролетела мимо носа опешившего Томми. Не прекращая танца пальцев по клавишам, Эрвин весело рассмеялся.

– Видит он… Отошел на катере тысяч на сто километров и наблюдает, как в театре… А ты как думал? Вождю проще всего погибнуть вместе с народом, но какой в том прок? Не-ет, вождь должен наступить на горло собственной песне и выжить… ради народа, конечно же. Как же овцам остаться без пастыря? Никак не возможно. А исчезнет народ – ну так что же? Не повезло, бывает. Вождь сделал то, что должен был сделать, и не в чем его упрекнуть… Внимание, сейчас будет невесомость.

Вес почти пропал. Секунд через двадцать тяжесть восстановилась и включились двигатели ориентации – Эрвин пытался развернуть «Магог». Что он делает? Не понимая решительно ничего, Томми лишь растерянно хлопал глазами. Штаб, вождь, народ, невесомость – все смешалось в комковатую горькую кашу. Но зажглась искоркой и принялась разгораться одна-единственная радостная мысль: ничего еще не кончено, Эрвин что-то придумал!

Вес снова исчез, теперь уже надолго. Не дерзая задать вопрос, Томми пытался понять смысл этих маневров. Ну, разворот – понятно. Плюс, наверное, антигравы в прямом режиме, чтобы отойти подальше от Улисса, а там врубить носовой движок и отойти на безопасное расстояние как от линкора, так и от крейсера… Нет, не выйдет, времени не хватит. И линкор почему-то приближается, а не удаляется…

– Получается, – неожиданно весело сказал Эрвин. – Черт, я ведь так и не нашел оптимальное решение, взял самое простое… А получается!

– Что? – само собой вылетело из Томми.

– Решение. – Эрвин всхохотнул. – Не думал, что управление антигравами пригодится нам против чего-то покрупнее катеров… Не знаю, что нас ждет, но Паоло получит свой час. Он больше получит! Теперь молись. Умеешь молиться?

– Мама в детстве учила, – сказал Томми.

– Вспоминай. Самое правильное сейчас занятие. Смотри, у нас система из четырех гравитирующих тел. Два из них, самые легкие, будут выброшены из системы – надеюсь, туда, куда я наметил… Если до того времени нас не приложат как следует, мы выиграли.

Правильный текст подходящей к данному случаю молитвы Томми так и не припомнил. Господи, сделай так, чтобы Эрвин Канн оказался прав… Нет, не то. Прав он или нет, ничего уже не изменить. Господи, спаси… Опять не то: спасение придет – если придет – не от того, кто ведает всей Вселенной, а от того, кто сидит сейчас по левую руку. Господи, не оставь… Укрепи меня, Господи… Что бы ни случилось, дай мне сил встретить это…

Как ни странно, помогло, и сил прибавилось. Штаб бежит? Пускай бежит, а впрочем, может быть, Эрвин, поиздевавшись больше для виду, сказал правду: так и надо? Ведь сам-то он не сбежал, он здесь и попытается выиграть час, очень нужный Штабу, как хочется думать, для чего-то большего, чем просто бегство…

– Командир, ты что творишь? – рявкнул на всю рубку голос Мартинеса. Командующий летным составом был вне себя. – Катер номер семнадцать разбился о «Магог»!