Вслух он сказал:

– Недооценил нас противник. Это уже второй его просчет… Луис!

– Катера вышли, – доложил Мартинес. – Прошу разрешения возглавить атаку.

– Отставить. Сиди и координируй. Проследи, кстати, чтобы никто из твоих парней не мешал работать «Магогу».

– Пилоты проинструктированы.

– А мне мало твоего инструктажа. Действуй сидя.

Через две минуты Эрвин вернул «Магог» на прежний курс. Два эсминца находились в дальней точке дуги, третий сбавил ход. Не было смысла даже пытаться играть с ними в маневренные игры. Тактика врага проста и незамысловата, зато миллионы лет назад отточена до совершенства в любой фауне любой из планет – одновременное нападение с разных сторон нескольких стремительных хищников на неповоротливого травоядного. Видно, здорово оплошал Семенов, подумал Эрвин, раз противник действует по шаблону. «Магог», конечно, очень даже неповоротливый, но ведь совсем не вегетарианец…

Спустя тридцать пять минут все было кончено. «Магог» частично ослеп, и теперь ремонтные бригады в спешке меняли комплекты оптики и приводили в чувство контуженую аппаратуру, но продолжал двигаться к Улиссу и все еще разгонялся. Группа эсминцев перестала существовать как группа, а два эсминца из трех – и как боевые единицы. Первого «Магог» расстрелял ядерными торпедами, правда, лишь одна прорвалась сквозь его защиту, но хватило и одной; второго Эрвин ослепил плазменным шнуром и, задействовав гравитационное оружие, разбил о «Магог». В собачьей свалке катеров потери имелись с обеих сторон. Третий эсминец, поклеванный ракетными атаками, подбитый, но не уничтоженный, уходил на одном двигателе невесть куда – просто пер наобум в пустое пространство.

– Уходит, гад, – переживал Томми. – Жаль, нет времени догнать. А ведь могли бы, верно?

– Могли бы, – подтвердил Эрвин. – Где-нибудь за внешним астероидным поясом. Не отвлекайся.

Сказать, что старший офицер теперь испытывал полное доверие к командиру, означало бы не сказать ничего. Сказать, что испытывал преклонение, – тоже мало. В глазах Томми Эрвин вырос до размеров невиданной горы. Командиру не нужен был помощник. Он один управлял ходом и оружием «Магога» с расчетливостью компьютера, азартом игрока и выдумкой любителя парадоксов. Была ли у него тактическая схема? Или он презирал все схемы, отвергая их пользу, как отвергает костыли здоровый человек? Скорее второе…

И на сколько же ходов вперед он просчитывает партию?

Томми задал себе этот вопрос, когда Эрвин, не дождавшись возвращения катеров на свои места в шлюзах «Магога», включил форсаж, одними глазами показав: так надо. Для чего надо?.. Ну, катера, положим, вернутся, хотя кто-то из пилотов и взбеленится. А крейсер, что несется вдогон, так и так не помешает «Магогу» и «Несравненному» обменяться первыми ударами. В любом случае он подоспеет позже. Что даст минута выигранного времени?

Понятно, почему Эрвин мчится к Улиссу. Наверное, еще можно успеть спасти людей – пусть не всех, но многих. В иной ситуации Томми предпочел бы сначала разобраться с крейсером, а уж потом – при удачном завершении дела – схватиться с линкором. А Эрвин? Неужели и в этом гипотетическом случае он пошел бы ва-банк?

Не время задавать вопросы. Потом… Если гением командира или просто каким-то чудом «Магогу» удастся выйти победителем. Если при этом в его боевой рубке останутся оба – тот, кто может спросить, и тот, кто может ответить. И то и другое не очень-то вероятно, по правде говоря… Линкор – не эсминец и даже не крейсер. Он чудовище пострашнее «Магога».

Ровно через одиннадцать минут Эрвин отключил форсаж. Томми знал, что последняя минута была явно лишней, контуры охлаждения реакторов могли не выдержать перенапряжения свыше десяти минут, и на одиннадцатой минуте исправно замигал сигнал опасности, но давать советы командиру старший офицер уже не дерзал. Командиру виднее.

– Катера на борту, – спустя некоторое время доложил Мартинес.

– Потери? – спросил Эрвин. – Пять?

– Шесть. Один гробанулся уже в шлюзе, когда ты врубил форсаж. Пилот жив. – Заметно было, что Мартинес злится.

Эрвин не стал его утешать.

– Перевооружение?

– Уже идет.

– Добро. Поздравь пилотов от моего имени. – Эрвин отключился, прежде чем Мартинес успел сказать какую-нибудь дерзость.

Полумесяц Улисса истончился в волосок. Неосвещенная сторона планетоида тлела темно-багровым и напоминала теневую сторону Циклопа, как будто спутник планеты-гиганта, взяв с нее пример, тщился запустить хоть какую-нибудь ядерную реакцию на