– Эдем? – Томми растерянно заморгал.

– Эдем, Эдем. Планета богатых бездельников, отошедших от дел политиков, выдающихся ученых и инженерной элиты. Рай под ласковым солнцем. Прекрасный климат, пышная природа, безопасность, красота и никаких – ну почти – экологически грязных производств. Нищеты и близко нет – там ее не терпят. Многие люди мечтают перебраться с отсталых планет Лиги на Терру, а на Терре почти все мечтают об Эдеме. Стараются, из кожи вон лезут, урезают расходы, копят деньги на переезд и пусть самое маленькое, но поместье, чтобы встретить в нем старость…

– А у нас каждый был бы рад улететь хоть на самую бедную планету, – сквозь зубы прошипел Томми. И ругнулся – незамысловато, по-шахтерски.

Эрвин погрозил ему пальцем.

– Не отвлекайся. Многие уверены, что Эдем – это такой привилегированный филиал Терры, но в определенном смысле дело обстоит как раз наоборот: Терра – филиал Эдема. Терра на виду – Эдем в тени, но именно на Эдеме частенько определяется политика Лиги. Движущие рычаги – там. То, что надо спрятать, тоже там. Не витай в облаках и не тешь себя надеждами – Лига имеет туннельно-индуцирующий звездолет.

На Томми было жалко смотреть.

– Но… – молвил он, чуть только вновь обрел дар речи, – в Штабе знают? Точно?

– Конечно, знают, – уверил Эрвин. – Мое дело и даже моя прямая обязанность – сообщить Штабу мои соображения. Я сообщил, их приняли к сведению, я полагаю. Что еще я могу сделать? Руководить флотом – уже не мое дело.

– Из Штаба… что-нибудь ответили? – выдавил вопрос Томми.

– Ничего. Даже не указали мне на неуместность моих фантазий. Видимо, просто отмахнулись. Ты ждал чего-то иного?

– Но это же… Добиваться надо! Кричать надо! – Томми и сам перешел на крик. – Стучать во все колокола!

– Отсюда? Можешь постучать по железу нашего астероида, в Штабе вряд ли услышат. Хотя… – Эрвин лукаво усмехнулся, – может, и стоило бы поднять шум. Вероятнее всего, тогда меня отстранили бы от командования как внезапно помешавшегося и заперли бы в какой-нибудь норе на Улиссе или Цирцее. Как-никак шанс выжить там побольше.

И Томми сник. Повздыхал, помотал опущенной головой, поскрипел зубами. Потом поднял голову и спросил с надеждой:

– А ты не ошибаешься?

– Ошибиться может каждый, – не стал спорить Эрвин.

Подошел к мойке и выплеснул недопитый кофе.

Для внешнего наблюдателя корабль не выплывает из устья нуль-канала, будто из дока, сперва нос, затем корма, – он проявляется в пространстве сразу весь, окутанный призрачным сиянием мягкого черенковского излучения, ни дать ни взять нарядная елочная игрушка, сработанная строгим, не терпящим чрезмерного декора дизайнером. Корабли красивы своей предельной функциональностью и ничем иным.

Первым на подступах к Астероидной системе проявился легкий крейсер военно-космических сил Новой Бенгалии в сопровождении нескольких катеров и судна снабжения. За ним устье нуль-канала выплюнуло устаревший, но все еще грозный корвет с Такуу, процветающей планеты двойной звезды, изящнейший фрегат с Эдема и десантный корабль с Тверди. После них настал черед террианского флота.

Один за другим в сумасшедшем сиянии возникли как бы из ничего два тяжелых крейсера и один линкор, возникли – и сразу же разошлись, выстраиваясь в боевой порядок. Менее яркое сияние возвестило о прибытии первого эсминца. И не будет, казалось, конца все новым и новым вспышкам…

Но так могло показаться лишь тем, кто впервые наблюдал такое зрелище.

На самом деле это была всего лишь одна эскадра – правда, усиленная. Первая эскадра Четвертого флота ВКС Терры.

То же самое повторилось возле устья другого нуль-канала, с той незначительной разницей, что вторая эскадра не имела средств усиления в виде кораблей союзников, прибывших обозначить коллективное решение о вторжении.

Она и без них была не слабее первой.