– Что с ним? – Мой голос сорвался, и мужчина остановился.

Он подошел ко мне и внимательно посмотрел.

– Вам стоит вернуться в свою каюту, – вместо ответа произнес он.

Мне показалось, что «Гордость» развалилась пополам и я лечу в открытый космос. Воздуха стало катастрофически не хватать, ноги подкосились, но протянутую ко мне руку оттолкнула. Мне понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, где находится медблок. Господи, как же весело все начиналось и как закончилось!

– Ромочка, – прошептала я, выдохнула и зло утерла слезы.

Мама говорила, что панихиду по покойнику служат, так зачем я уже начала отпевать любимого мужчину? Ну уж нет! Может, Ромка ногу подвернул, выбираясь из своей машины, а я тут сопли по полу размазываю, дура! Эта мысль придала сил и уверенности. Я прибавила шаг, а вскоре и вовсе побежала, отгоняя от себя дурные мысли.

Когда я уже была у цели, дверь открылась и из лазарета вышел Дима. Увидев меня, он спешно шагнул навстречу, взял за плечи и заглянул в глаза.

– Проголодалась? – задал он нелепейший вопрос.

– Я хочу увидеть Рому, – ответила я, пытаясь вырваться и войти в медблок.

– Инночка, завтра, хорошо? Пойдем поедим, отдохнем, – терпеливо, как с маленьким ребенком, говорил Ардэн.

– Что за на хрен?! – заорала я. – Что с Грейном?!

– Его сбили, тайлари, – ответил медик, появившийся в этот момент в коридоре. – От тайлара Грейна мало что осталось.

Дима резко обернулся и впился взглядом в белого.

– Еще чудо, что что-то осталось. От таких попаданий обычно вообще…

– Заткнись ты, слышиш-шь! – яростное шипение ударило по ушам.

Дима метнулся к медику, впечатывая его в стену. Он занес руку для удара, но стремительно обернулся ко мне и отбросил врача в сторону. На моем лице, кажется, блуждала глупейшая из улыбок. Как-то не доходил смысл того, что сказал мужчина в белом комбинезоне. Мало что осталось? После таких попаданий вообще что? Ничего не остается? Но раз он в медблоке, значит, живой, да? Ведь так? Или здесь их морг? Морг…

В голове окончательно помутилось, и я тяжело осела на пол. Дима поднял, встряхнул за плечи и заглянул в глаза.

– Инна, все хорошо, слышишь? Все будет хорошо. Ром сильный, слышишь? Рома…

– Рома? – Я наконец ухватилась за дорогое имя. – Он там? Я хочу его увидеть. Дима, я хочу…

– Там не на что смотреть, – снова вмешался медик. – Просто горелый кусок мяса.

– Закройся, придурок! – заорал на него командир, после поднял на руки меня и уверенно направился прочь от медблока.

Я вырывалась, кричала, требовала, чтобы мне дали остаться рядом, но Ардэн уносил меня все дальше и, когда моя истерика достигла апогея, снова сделал укол, погрузивший меня в сон.

– Сволочь, – выдохнула я и вырубилась.

Следующее пробуждение было уже глубокой ночью. Дима спал рядом, тихо посапывая мне в плечо. Я повернула голову, но Ромино место было нетронутым. В груди разлилась омерзительная пустота, словно из меня вырвали часть души. Я села, подтянула колени к груди и заплакала. Дима тут же проснулся и сел рядом, обнимая меня.

– Маленькая, послушай. – Я вскинула на него глаза, и Ардэн осторожно стер мои слезы тыльной стороной ладони. – Да, Грейн попал под перекрестный огонь, аппарат взорвался, и система жизнеобеспечения сработала медленней, чем должна была, огонь успел сильно повредить тело перед тем, как капсулу подобрали и вернули на базу. Ром правда очень сильно обгорел. И если бы он был землянином, то погиб бы мгновенно, но наши организмы гораздо сильней и совершенней ваших. К тому же наш уровень медицины. Не забывай, какие аппараты стоят в медблоке. Даже карманный регенератор исцелил, не оставив даже шрама от раны, которая была у тебя. И это менее чем за час. Универсальные регенераторы способны восстанавливать ткани полностью даже после таких жутких ожогов. Только нужно больше времени. Понимаешь? Два-три дня точно. Обещаю: как только кожные покровы восстановятся, мы сходим в медблок и сможешь сама убедиться. Слышишь?

Я кивнула и уткнулась в плечо Ардэна. А если просто успокаивает?

– Я тебя не обманываю, – тихо сказал он. После приподнял голову за подбородок и заглянул в глаза. – Он жив и через несколько дней будет здоров, правда.

Дима легко коснулся моих губ и снова уложил, крепко прижимая к себе. В эту ночь я так и не уснула, думая о Роме и о том, что ему пришлось пережить. Сердце мое сжималось от боли и жалости, но я старалась не плакать, потому что сразу же просыпался Дима. А он был уставшим, это сразу бросалось в глаза, и мне не хотелось ему мешать.