– Ну уж нет, дорогая Рина. Я не просто должен. Я обязан. Здесь и сейчас для всех ты, с подачи бабы Капы, да и не только ее, моя девушка. В перспективе невеста, поэтому будь добра, о том, что у тебя кто-то есть в твоем мире, помалкивай. Особенно перед моим отцом, знакомство с которым тебе предстоит в эти выходные.

От такого заявления я опешила. С отцом? Знакомство? С какой стати!

– С чего такая честь?

– Он хочет лично познакомиться с тобой, пока это не сделали газетчики.

– И каждой из твоих подружек он устраивал фейсконтроль и тест на ай кью?

– Чего? – не понял Вердж.

Пришлось пояснить:

– И каждой он аудиенцию назначал?

– Нет, ты первая. Не знаю уж почему… – И тут же Вердж резко оборвал сам себя: – Поэтому чем читать бульварные сплетни, лучше занялась бы делом!

– А я и так занялась и уже кое-что откопала.

Я раскрыла «Дознавательские ведомости» на второй странице. Заголовок гласил: «Нигилисты и террористы в стенах МАММ». Ниже шло портретное изображение двух прыщавых студиозусов и статья, рассказывающая о том, что из данного учебного заведения были исключены братья Ромьер, обвиненные в попытке взрыва крыла ректорского корпуса, того, где как раз и находилась лаборатория нашего моля. Как вещал автор статьи, обвинения, выдвинутые братьям, не были подтверждены существенной доказательной базой и прямых улик следствие по этому делу предъявить не сумело. Зато представило кучу косвенных. Они-то и послужили поводом для исключения сих студентов. «Ведомости» были датированы 17 стужнем 17 984 года от последнего слияния.

– Шесть лет назад, – задумчиво протянул Вердж и взвесил на руках монографию, выход которой был датирован этим же годом. Открыл последнюю страницу. «Набор 35 листопадня 17 984 года». – Значит, осень… А дело по студентам заведено в середине зимы. Аккурат за два месяца до Нового года… – вслух размышлял он.

– А у вас Новый год разве не в середине зимы? – Мой голос, похоже, вывел некроманта из состояния размышления.

– Нет, в первый день весны, – машинально ответил он.

– Тогда получается, что взрыв был сразу же после того, как эта книжица увидела свет? – решила уточнить я.

– Выходит, что так.

– И что же в ней такого? – Я с видом энтомолога, в сачок которому вместо бабочки попал птеродактиль, уставилась на монографию.

– Статья нашего убитого, посвященная коагуляции высокочастотной энергии при использовании дифференциальной разницы магических полей между сливающимися мирами.

– А попроще, для альтернативно одаренных?

– Профессор в статье высказал теорию, что можно энергию, которая выделяется при слиянии миров, концентрировать и запасать в накопители. Очень мощные. Но всей формулы и того, как ее вывел, он в статье не привел.

– А эти братья Ромьер решили, я так понимаю, напроситься на персональную лекцию и коллоквиум к молю?

– Это ты так убитого лорда Фрейнера обозвала?

– Ну, извини, – я развела руками, – у меня память на имена избирательная. Его мне было проще запомнить как моля. Потому что именно моль домашнюю, на норковой шубе раскормленную, он больше всего и напоминал…

– Только никому больше этого не говори, – протянул Вердж, а сам невольно начал улыбаться, оттаивая.