бойцов у своих соседей. С другой стороны, хорошо, что потенциальные дезертиры слиняли сейчас, а не предали тебя в бою, что было бы куда страшнее.

Между тем Вольфганг рассказал, как приехавший с конвоем американский мастер-сержант морской пехоты шушукался с кем-то из даниловских мужиков. С помощью переводчика, конечно, всё того же вездесущего Андрея. После тех переговоров с местными американец долго трещал с кем-то по рации, а затем наёмники включили в состав конвоя одну из тех фур, что случайно оказались в Данилово. Глейман – судя по описаниям немца, это был именно он – самолично залез в кузов, проверил груз, после чего с довольной мордой порысил к своему «хамви». Сформированный конвой проторчал в посёлке лишний час, пока ополченцы не пригнали на площадь двухзвенный гусеничный вездеход и не передали его наёмникам. Лишь после этого головной «ратель» тронулся с места.

А ближе к вечеру через Данилово проследовал второй конвой наёмников, возвращавшийся с полигона. Два грузовика из чётырёх буксировали на жёстких сцепках пару БТРов советского производства, сопровождаемые трёхосным британским броневиком. Ну да, всё сошлось: вторая пара БТРов не доехала до посёлка, оказавшись под навесом на ферме Савченкова. Заключив тайную сделку, обе стороны обошлись без оркестра и толп восторженных зевак в процессе передачи друг другу техники. Всё шито-крыто, и все довольны. Кроме тех, кто изначально владел «витязем».

Тут, словно по заказу, появился Марк, прикативший на «гелендвагене». Мы познакомили нашего товарища с новыми бойцами отряда, ввели его в курс всех последних событий, ну, а про реакцию Мышкина на коммерческую деятельность даниловских аборигенов повторяться не буду. Замечу лишь, что Нидеррайтер-младший внимательно слушал произносимые Марком обороты речи, обучаясь, как говорится, на лету.

Дав эмчеэснику выговориться, мы обсудили с ним наши дальнейшие планы, планы на ночь и на завтра. Марк поостыл и сообщил, что объединённая бригада лётчиков с помощью местных трактористов освободила шоссе от самолёта «Люфтганзы», а заодно и спилила два с половиной десятка деревьев, способных помешать взлётно-посадочным операциям. Аварийный «боинг» аккуратно припарковали на примыкающем к трассе поле, соорудив для его шасси целых три бетонных дорожки. Вызывавшая опасения носовая стойка шасси выдержала испытание нагрузками, но всё равно оставались опасения, что она подломится в любой момент, и самолёт «клюнет носом».

Пилотский интернационал решил, что проще переночевать в «боинге», чем тратить время на походы туда и обратно к гостевому домику в усадьбе Еремеева.

Если начать работу с утра пораньше, то уже к полудню «ил» будет проверен от и до, и готов к взлёту. Похоже, лётчикам двух стран не терпелось поскорее подняться в воздух, чтобы с высоты познакомиться с новым миром. Поэтому они послали Марка за едой, точнее, за продуктами на ужин и завтрак.

Заметив, что пилотам придётся завтракать в основном консервами, мы погрузили в «гелендваген» несколько наскоро собранных коробок с продовольствием. Строго-настрого наказав Мышкину смотреть ночью в оба, информировали, что сами выезжаем в Замятино. На базе останутся наши женщины с парой новых бойцов немецкой национальности, плюс Леонид, охранник Еремеева. Новые бойцы – люди надёжные, если что, вместе с Лёней прыгнут в «хаммер» и примчатся на помощь. Марк хмыкнул в ответ, скептически глянул в сторону «надёжных людей» и, пожелав всем удачи, укатил на «аэродром Данилово».

Долив в баки топлива из стремительно таявших запасов моего бывшего однополчанина, мы поехали с визитом к Семён Семёнычу. Пенсионерки Замятино радушно встретили нас, засыпали массой вопросов буквально обо всём, вплоть до внешней политики. Отставному военному даже пришлось осадить старушек, после чего нам наконец-то позволили сесть за стол.

Во время ужина мы обстоятельно обсудили с Семён Семёнычем и его бойцами все последние события в анклаве и вокруг него. Охотник внимательно выслушал повествование о проведённом разведрейде, поддержал идею немедленного присоединения к Данилово двух новых кластеров. Узнав, что у нас возникла напряжёнка с Доценко, посоветовал не спешить с выводами о роли Никитина в этом деле. Доценко, по словам Семён Семёныча, и раньше частенько ставил в неудобное положение любое начальство, вплоть до покойного Федосеева. Уж очень высокого мнения этот мужик о самом себе и своей роли в жизни посёлка. А местные фермеры, типа того же Савченкова, зачастую слепо идут на поводу у Доценко, так как они все знают друг друга с детства. Поэтому нам не стоит держать зла на Никитина, который, скорее всего, оказался поставлен перед фактом коммерческой сделки ополченцев с Глейманом, когда самих наёмников уже и след простыл.

За ужином мы попытались вытащить из Семён Семёныча, за каким лешим ему потребовалось поиздеваться над нами подъёмом в половине пятого ночи, чтобы мы что-то там такое увидели. Неужели нельзя организовать сюрприз как-то иначе, и дать выспаться уставшим за день ментам хотя бы до шести утра?

– Не, мужики, иначе никак, – с улыбкой на лице развёл руками отставной военный. – Но, обещаю, что сюрприз вам