армейских грузовиков. Давешний «центурион» отсутствовал, а замыкал колонну хорошо знакомый нам LAV-25 лейтенанта Фридмана.

Как и вчера, мы встретили наёмников на подходе к Данилово. Можно было, конечно, и не заморачиваться с выездом навстречу, но мы поступили по принципу: доверяй, но проверяй. Вдруг бравые головорезы из Африки решили переиграть вчерашние планы на свой лад? Тогда хоть успеем предупредить даниловских ополченцев, выиграем минут пять, не более.

Обошлось без сюрпризов – Жерар вновь прибыл лично, со своим адъютантом, и не дал никакого повода усомниться в надёжности вновь заключённого союза. Поприветствовав друг друга, мы уточнили кое-какие детали, затем, встав во главе колонны, повели грузовики к зданию администрации. Или комендатуры, как со вчерашнего дня с лёгкой руки зятя Никитина стали именовать здешний «Белый дом».

Ещё вчера ван Клейст объявил иностранным гражданам, что площадь у здания администрации будет местом сбора и посадки на транспорт, поэтому колонну уже ожидала приличная толпа переселенцев. С сумками и чемоданами, у кого что оказалось при появлении в этом мире. Глядя на чудом спасённых пассажиров, лишь сейчас мы стали понимать, насколько повезло нам и даниловцам.

В отличие от иностранцев, мы имели не только крышу над головой, но и кое-какие запасы на первое время. Чтобы там ни говорил Жерар о грядущих проблемах с продовольствием, навскидку шансы нашего анклава на выживание смотрелись предпочтительнее тех же немцев или поляков. Так уж повелось исторически, что русский народ более устойчив к стрессам и более живуч, чем разные европейцы.

Пока бельгиец занимался организационными вопросами, мы заглянули проведать Еремеева. Николай уже проснулся и, несмотря на всё ещё неважный вид, искренне обрадовался визиту друзей. Строгая и непреклонная Диана разрешила нам провести у постели пациента не более четверти часа, и этого времени едва хватило, чтобы пересказать моему бывшему однополчанину все новости за последний день. Ерёма хотел подробнее разузнать о закулисных нюансах даниловской политики, но наша милая докторша выразительно постучала пальчиком по циферблату часов и недовольно нахмурила свои чёрные брови. Пообещав Николаю, что заглянем к нему вечером с очередной порцией новостей, мы спешно ретировались на улицу.

Минут пять спустя наша колонна выдвинулась в сторону бывшего американского полигона, или, как всё чаще его называли в обиходе – амеровского кластера. Наша колонна – это два моих джипа с семью бойцами и переводчицей, четыре американских грузовика, БТР LAV-25 и неразлучная парочка – наследие британского колониализма – «сарацин» с «саладином». Головным шёл «двадцать пятый», за которым нагло вклинились мы с Барулиным, решив, что нефиг глотать пыль, плетясь в хвосте следом за грузовиками морской пехоты.

Командир наёмников сделал вид, что не заметил нашего самоуправства, и где-то через часик мы тормознули у ворот глеймановского ангара.

Весь путь до полигона прошёл без приключений, нам не встретились ни динозавры, ни какие-нибудь другие хищники. Даже огромные местные ящерицы, похоже, куда-то попрятались, чтобы не встречаться с извергающими смрадный выхлоп железными монстрами.

– Ну что, майор, ты со своими полицейскими не передумал? – подойдя ко мне, с лукавинкой в голосе поинтересовался ван Клейст. – Может, подождёшь пару дней, и мы пойдём на разведку вместе?

– Нет, Жерар, мы не станем тянуть время, – я отрицательно покачал головой. – Не исключено, что люди в соседнем кластере нуждаются в немедленной помощи. Наш долг – помочь им всем, чем возможно.

– Хорошо, Владимир, я не стану давить на вас, – бельгиец пожал плечами, а затем щёлкнул пальцами кому-то из своих бойцов. – Я дам вам современную армейскую радиостанцию с зашифрованным каналом связи. Вчера, извини, забыли согласовать вопрос связи между анклавами… Если честно, отдаю собственную резервную радиостанцию.

– У вас что, не хватает раций? – искренне удивился я. – Мне казалось, что у тебя почти каждый боец ходит с «моторолой» в разгрузке.

– Ты, майор, путаешь индивидуальные портативные рации и настоящую радиостанцию, – усмехнулся командир наёмников. – Индивидуальные рации – это тактическая связь на поле боя между бойцами одного отряда. А нормальная армейская радиостанция обеспечивает контакт подразделений на несколько десятков километров вокруг и имеет защищённый от прослушивания канал связи. Разницу понимаешь?

– Понимаю, не дурак, – буркнул я, глядя на шагавшего к нам невысокого загорелого бойца. – Какая дальность связи у этого девайса?

– Не менее пятидесяти километров, но вообще зависит от множества факторов и условий, – уклонился от прямого ответа