промолвил гость, очень внимательно наблюдая за нашей реакцией. – Остальное они сделают сами. Жестоко, конечно, но Романа Георгиевича нам никто не заменит, да и Антонову они не дали ни одного шанса.

– Жестоко. Жестоко, но справедливо, – помолчав, согласился глава. – И я не вижу никакого иного решения. Наверное, так и поступим, если никто не захочет марать руки о всякую грязь.

– Ладно, товарищи, будем считать, что вопрос решён, – глянув на часы, я поднялся на ноги. – Нам ещё надо американцам застолье выкатить, напоить, накормить и в печь посадить. Шучу. Удачи, мужики.

– Чёрт, да этот Доценко хуже маньяка, – уже на улице произнёс мой напарник. – Интересно, не сидел ли он, часом? А если сидел, то по какой статье?

– Да пофигу, Миша, – отозвался я, садясь за руль. – Забудь и забей. Жизнь пошла другим путём, и всем нам дали второй шанс. Наше прошлое осталось в другом мире. Извини.

Ковалёв ничего не сказал, лишь громче обычного хлопнул дверью. Мы поехали на базу через «госпиталь», проведали раненых, поговорили с сиделками. Выяснили, что ни Николай, ни девушка ещё не пришли в себя, а полчаса назад пациентов проведала американская докторша-капитан, приехавшая с переводчицей на «хамви». Джулия, как я понял, намеревалась заступить на ночное дежурство, чтобы лично контролировать состояние пациентов. Американцы взяли очередные очки в свою пользу.

Вечером пили почти все, невзирая на национальность, звания и пол. Кто-то выпил чуть больше, кто-то – часовые на воротах – лишь пригубил символически. Зато все поели, сколько хотели, никто не остался голодным. Во дворе дома развели большой костёр, пару костров поменьше для шашлыков и барбекю, пустили по кругу пару бутылок отличного виски. Зеленцов распорядился, чтобы Костя сгонял в «госпиталь» с угощением для Джулии и сержанта Мак-Кинли, которые следили за состоянием раненых.

Пока народ отдыхал и расслаблялся, я улучил момент, отловил Марину, а затем попросил Коллинза улизнуть для беседы тет-а- тет. Дэвид, похоже, нисколько не удивился и пошагал с нами к мостику через ручей. Предупредив переводчицу, что отныне она включена в круг посвящённых, я приступил к беседе с подполковником.

Американец удивил. Как оказалось, он сам хотел занять какое-то место в местной иерархии, чтобы форматировать многонациональную толпу пассажиров во что-то более похожее на коллектив. Надо сказать, что иностранные граждане сразу же прониклись уважением к Коллинзу и его людям, признали влияние и авторитет морпехов и прислушивались к мнению подполковника.

В то же время Коллинз не хотел давать никаких обещаний сейчас и здесь, отшучивался, предлагал для начала освободить шоссе и совершить облёт хотя бы ближайших окрестностей нового мира. Американец не исключал, что кроме всех нас в чужом мире оказалось множество землян, среди которых могут оказаться самые разные люди и сообщества. К примеру, подполковник не хотел бы встречаться с китайцами, с вьетнамцами, не желал бы жить по соседству с арабами и с любыми другими мусульманами.

Я быстренько прикинул национально-религиозный состав населения Данилово и стал активно расписывать Коллинзу, как ему повезло с русскими. Дэвид не спорил, соглашался, но продолжал гнуть свою линию. В конце концов, мне удалось выжать из американца обещание, что тот подумает денька три и примет какое-либо решение.

Марину этой ночью я так и не отпустил. Как-то само собой получилось, что после ухода Коллинза мы остались на мостике одни и продолжили разговор о нас. Затем уединились в одной из запирающихся на ключ комнат еремеевского особняка и перешли к сладкому. Девушка оказалась горячей, достаточно опытной, жаждущей ласки и ощущений после пережитых стрессов. А стрессы, как известно, хорошо снимаются интимной близостью с особями противоположного пола.

Под утро меня разбудил Толик и, страшно зевая, сообщил, что шефу пора бы отправляться на дежурство, а не почивать с красавицей под боком. Я шутливо погрозил Новичонкову кулаком, тихонько, чтобы не разбудить Марину, улизнул из комнаты, вышел во двор. Стоял тот предрассветный час, когда ночь постепенно сдавала свои права нарождающемуся дню, таяли сумерки, а по низинам стлался туман. В почти полной тишине с моря доносился лёгкий шум прибоя, обычно не слышный в дневное время.

Дежурили на пару с Марком, эмчеэсником из Архангельска. До этого момента у меня как-то не получалось пообщаться с этим парнем, и я постарался восполнить данное упущение. Как оказалось, Марк имел в своём послужном списке военное прошлое – служил на Кавказе в спецназе внутренних войск, о чём предпочитал не распространяться.

Я припомнил, что Барулин упоминал о командировках Мышкина, имевшего звание капитана, но по какой-то причине эта информация влетела мне в одно ухо, а через другое вылетела. Мда, старею. На вид Марк – тихий скромный парень, даже немного стеснительный, и никто бы не подумал, что он владеет практически всеми видами стрелкового оружия, водит БТР, умеет работать с ножом, сапёрной лопаткой. Кроме этого, не понаслышке знаком с миномётом, АГСом, различными минами и взрывными устройствами.

В общем, я подумал и предложил Мышкину на выбор автомат или снайперскую винтовку. Марк подумал и выбрал СКС с оптикой,