– «Замок», хватайте любую тачку, запирайте ворота и пулей к правлению! – узнав голос Витька, распорядился я. – Возьмите медикаменты, все, что найдёте в доме! У нас много «трёхсотых», срочно нужна помощь!

– Так, Лёня, Толик, держите этих! Дёрнутся – стреляй не раздумывая! – увидев, что мы с Ковалёвым переключились на раненых, Влад взял инициативу по обыску сдавшихся в свои руки. – Сань, что с тобой?

– Да, (цензура!), откуда-то сбоку прилетело, прямо в рукоятку «Макарова» попало, – глянув в сторону крыльца, отозвался Барулин. – Походу, если бы не табельный, то валяться бы мне сейчас в пыли.

– Да, почти в подмышку всадил, – глянув, куда угодила пуля, произнёс Зеленцов. – В рубашке ты, Сашка, родился!

– (Цензура), а кто это у нас такой меткий-то? – зло прищурился капитан, окидывая взглядом лежащие у крыльца тела. – Надо бы глянуть на его рожу!

– Всё, всё, Саня, не заводись, – удержал напарника Владислав. – Вовка погасил того снайпера, причём наглухо… Барулин, приди в себя, чёрт возьми! Раненые вокруг, им, млять, помогать надо!

– Влад, лови! – вынув фляжку из внутреннего кармана еремеевской куртки, я бросил её Зеленцову. – Пусть Сашка хоть всю выдует! Толик! В багажнике моего джипа лежит синяя сумка. Тащи её сюда, быстрее, там аптечка!

– Хрена вы там торчите?! – обернувшись в сторону крыльца, Ковалёв внезапно заорал на Петренко и поселковых. – Где, (цензура), фельдшер?!

– Спокойно, Миша, – положив руку на плечо друга, я вновь достал рацию. – «Литовский», «Литовский», ответь «Невскому»… «Литовский», «Литовский»…

Руденко отозвался почти мгновенно, выслушал указания и пообещал примчаться в Данилово через четверть часа. Привезти единственного нашего доктора на всю округу. Между тем к правлению подъехал грузовик с группой вооружённых даниловцев, с поста на окраине прибежал парный патруль ополченцев, у нас появились другие добровольные помощники. Промелькнула парочка знакомых лиц – те самые дамочки, что позаботились о давешнем водителе фургона. Петренко наконец-то вышел из ступора, засуетился, развил бурную организаторскую деятельность.

…Итак, мы имеем пять трупов, в том числе главу администрации, и четверых очень серьёзно раненных, – я командовал и отдавал распоряжения на автомате, как это уже не раз бывало при задержаниях и на местах преступлений. Хотя… Этот, как его, Ванька, что ли, отделался легче всего – Диана вытащит пулю из ноги на раз-два… Даже без анестезии и медикаментов… А вот что будет с Колькой?.. Блин, ну, как же так ты, Николай, подставился, а? Ведь не пацан же, стрелять надо было, стрелять! А ты побоялся зацепить участкового… Эх, Маркович, Маркович, как же так, а?

Кроме двух тяжелораненых с нашей стороны имелись двое сильно пострадавших из числа митингующих. Шальная пуля из «укорота» угодила в грудь девке, трясшей своими голыми сиськами – залитое кровью входное отверстие находилось чуть ниже ключицы. А Рабинович – гримаса фортуны – получил ранение в голову по касательной другой пулей из той же очереди, потерял много крови и находился без сознания. Ещё одна пуля чиркнула по шее какой-то бабе, во всё горло оравшей лозунг «долой». Баба была в сознании, возле неё уже хлопотал Зеленцов, останавливая кровотечение.

Остальных пострадавших можно было считать «лёгкими», хотя сикуха, получившая от Михаила затрещину, по-прежнему валялась без сознания, да и депутат Белоусов не спешил приходить в себя. Эти оба, скорее всего, получили сотрясение головного мозга. Хотя в случае с девахой сомневаюсь, что у неё вообще есть мозг как таковой.

– Марина! Подойдите, пожалуйста! – заметив ещё одно знакомое лицо, я решил не откладывать расследование в долгий ящик. – Влад! Влад, бери переводчицу и конфискуй у иностранцев фотики и айфоны. Объясните им, что это временное изъятие в интересах следствия. Потом всё вернём.

– Да, какое, (цензура), следствие?! Володя, ты в своём уме!? – капитан уставился на меня, словно увидел перед собой снежного человека. – Они все виновны! Все!

Согласен, виновны все, – кивнул я. – И мы как раз, просто обязаны установить степень вины каждого. Обязаны, понимаешь?

– Вовка прав: организаторы и исполнители нападения – это одно, а идиотки с голыми грудями – совсем иное, – поддержал меня Михаил. – Нельзя валить всё в одну кучу.

– Сиськи, как показала практика, страшнее ножей и топоров будут, – зло сплюнул Зеленцов, глянув на остывающие у крыльца тела. – Мариночка, пойдёмте, поработаем с иностранцами.

Тем временем народ всё прибывал и прибывал. Подъехал «хаммер» с еремеевскими охранниками, пара грузовиков с ополченцами, подтягивались старички из другого конца посёлка. Количество добровольных помощников росло, раненые, тьфу-тьфу, держались.

Пошли запросы по рации насчёт стрельбы. Я переговорил с гарнизонами на ближайших фермах, информировал ополченцев о