хватит!» На наш – хватит; но как быть с детьми и внуками?

Так обеспечит ли абсолютная демократия эту преемственность? Не поднимет ли она однажды на гребне волны выразителя сиюминутных интересов, эдакого спасителя современников и губителя правнуков? Заметьте, я сказал – «абсолютная». Можно подумать, что я – махровый монархист, но это не так, потому что…

…автократия также не решает проблемы. Как уже было сказано раньше, автократия предпочитает действовать принудительными методами, что лишает людей всякой заинтересованности в их труде. Автократия предпочитает решать сложные проблемы простыми способами, её идеалом всегда был Александр Македонский и его отношение к гордиеву узлу; но при этом опасность заключается в том, что среди автократов очень мало Александров Македонских. Сельскохозяйственные метания СССР в 60—80-х гг. наглядно показывают, как опасна порой для экономики, то есть для самого государства, неограниченная власть. Наконец, если при «широкой» демократии, как сказано выше, ущемление государственных интересов в конце концы бьёт по личности, то при автократии ущемление личностной инициативы и свободы непременно ударит по государству: и прямо- политически, как причина роста недовольства, и косвенно-экономически, тормозя рост и развитие производственных сил, производительности труда и т. п.

Это всё, конечно, азы политэкономии. Я хочу только отметить, что личность и государство, элемент и система в данном случае, причём элемент обладает собственной индивидуальностью – они представляют собой очередное диалектическое «единство и борьбу противоположностей». И нельзя расчленять их интересы – а, следовательно, нельзя рассчитывать, что оптимальной явится одна из форм в чистом виде.

Иными словами, я полагаю, что более-менее приемлемой для государства является «смешанная» форма политического устройства. Можно было бы поговорить об «узкой» демократии или об авторитаризме с тоталитаризмом первой степени; но мне представляется форма, где демократия и автократия находятся в равновесии и взаимно контролируют друг друга.

«Демократия» в такой системе должна быть, разумеется, как можно более бесцензовой и весьма широкой, но в то же время круг её полномочий должен пересекаться с кругом прав автократического элемента. Демократия должна отвечать за то, чтобы в обществе не ущемлялись права и свободы личности; чтобы автократический элемент не составляли люди, недостойные или явно неспособные к управлению; чтобы «автократы» не отрывались от действительности, направляя страну по ложному или разорительному пути, подменяя реальность своими иллюзиями.

С другой стороны, автократические элементы должны иметь достаточно самостоятельности, чтобы проводить прагматическую политику, не опасаясь минутного народного недовольства, и достаточно власти, чтобы не оказаться в положении простых исполнителей директив «демократии», а вести свою линию.

Возможно, такой приём позволит сделать цели государственной политики одновременно:

Решительными, как это свойственно автократии;

Разумными, что свойственно демократии;

Собственно, такая система является аналогом «доброго и талантливого государя» с такими же наследниками, о котором человечество безуспешно мечтает со времён фараонов. Разумеется, достичь подобного равновесия сил, да при этом ещё и не парализовать их обе, весьма трудно; но в этой главе не место для конкретных разработок и предложений, я хотел просто высказать несколько общих мыслей.

Когда я изложил нашему великому психологу Валери часть своих идей (относительно преемственности государственных целей и защиты от политических кризисов, обеспечиваемых автократическими элементами), он обвинил меня в заимствовании у позитивистов. Я, честно говоря, раньше не слыхал о позитивистах, но подобное совпадение живо напомнило мне Остапа Бендера с его королевским гамбитом, заставив задуматься: а может быть, вообще всё вышеизложенное не ново? Как бы то ни было, это ново у нас, на Теллуре. Я знаю, что Малян привёз сюда массу книг по социологии, но вряд ли там сть что-то в защиту автократии. Поэтому я прошу читателя не судить меня строго, обдумать всё прочитанное беспристрастно и решить, стоит ли читать эту книгу дальше, или лучше сесть и написать нечто подобное (только гораздо лучше) самому.

История этой группы любопытна, как чуть ли не единственный на Теллуре пример откровенно рабовладельческого