– Н-да. Странный ты человек. Не любишь сложные схемы. Все у тебя должно быть четко, ясно и понятно. А главное – быстро, в темпе вальса. А ведь могли бы оба неплохо навариться.

– А я, Петр, не заглядываю далеко вперед. Живу сегодняшним днем, потому как завтра у меня, возможно, и не будет.

– Ну так подумай о завтрашнем дне, остановись. Кто тебе мешает?

– Натура волчья. А так, больше никто.

– А это что за девка?

– Дочка купеческая. Хочешь, покупай. Три тысячи – и она твоя.

– Три тысячи за девку? Ты с ума сошел?

– Ну, такая красавица этих денег стоит. Но ведь, кроме того, она еще и купеческая наследница.

– Угу. Наследница. Поди знай, сколько у того купца припрятано, может, и сотня тысяч, а может, всего-то пятьсот рублей. Опять же, если он денежки свои в банке держал, то там далеко не дураки. Год – и если не найдется законный наследник, все его средства перейдут им. У Верзилина вроде родственников нет, и дочка одна, но кто же даст невольнице вступить в права наследства.

– Ну так проверни хитрую комбинацию. Ты же до них охоч.

– Говорю же, кот в мешке. Может, и есть там что стоящее, а может, и нет. Верзилин был купцом средней руки, а как он жил в своем Ставрополе, одному богу известно. Уводи ее в невольничий квартал. Мне – неинтересна, – отмахнулся Петр.

– Ну, как скажешь, – пожал плечами Бекеш.

– Шофер идет вместе с машиной?

– Пять сотен.

– Приемлемо. С остальным как?

– Да как всегда. Мы сейчас вещички на постоялый двор кинем, потом в невольничий квартал сдадим красавицу, ну и обратно.

– Значит, вечером будешь в гостинице?

– Да.

– Я тут все посчитаю и навещу тебя с деньгами.

– Вот и договорились.

Проснулся он легко. Просто открыл глаза и уставился на голубой небосвод, без единого, мало-мальского облачка. Солнце едва-едва поднялось. Об этом свидетельствуют утренняя прохлада и капельки прозрачной росы на примятой траве. Солнечные лучи еще не успели с ней расправиться, вот и искрятся, словно бриллианты в ожерелье.

Впрочем, ничего удивительного. Время деньги, и Перегудов не позволит терять его попусту. Поэтому инъекция была рассчитана строго дозированно, и Шейранов провалялся ровно столько, сколько положено, чтобы не терять световой съемочный день. Хм. Нет. Не Шейранов. Сейчас он Бекешев Артем Сергеевич. В широких круга известен как Бекеш. Разбойник и лиходей. Не сказать, что он звезда разбойничьей вольницы, но о нем слышали, и даже награда за его голову назначена в тысячу рублей. А это по местным меркам ой как немало. Но, с другой стороны, есть и куда более именитые тати. Вон за Барона объявлена награда аж в пять тысяч. И тем не менее Бекеш был той еще сволочью.

Н-да. Перегудов остался верен себе и подобрал такого носителя, которого Шейранов никак не захотел бы оставить в живых. Была у него слабость: не мог оставаться равнодушным к близким людям, подопечные же становились для него словно родными. Но к этому кровожадному зверю у Сергея Федоровича не могло быть никакой симпатии по определению. А потому он, не задумываясь, пустит его в расход. Что, собственно, полностью отвечает планам продюсера. Какого такого продюсера и о чем вообще речь?

Эта история началась несколько лет назад. Шейранов тогда был хотя и преуспевающим, но тем не менее самым обычным хирургом. Ну разве только по совместительству еще являлся и заместителем главного врача ессентукской городской больницы. Как говорится, жил себе не тужил, пока на его пути не появился Перегудов Антон Иванович, эдакий невысокий живчик крепкого сложения, со взором горящим.

Сей мужчина оказался продюсером реалити-шоу. Вот только само шоу было несколько необычным. И это, мягко говоря. Оказывается, параллельные миры – вовсе не фантазия чьего-то больного воображения, а самая что ни на есть данность. Мало того, история до начала двадцатого века в них развивается по схожему сценарию, за исключением частностей. В двадцатом веке тоже хватает совпадений, но отличия порой бывают коренными.

Используя передовые технологии, Перегудов заряжал людей имплантатами, после чего снимал саму жизнь. То самое реалити-