Лифт, как и в прошлый раз, не работал, но, видимо, работал с утра, потому что из него доносились негодующие вопли, стуки и обещания пожаловаться в районную администрацию. Киборги напряглись, Ланс даже попытался перейти в боевой режим, но Полина поспешно схватила их под руки и потащила к лестнице.
На цыпочках взлетев на седьмой этаж, девушка пару минут отдыхивалась перед дверью, чтобы потом не доказывать маме, что у нее нет гипертонии, астмы и бронхита и постоянные космические перелеты не подорвали ее и без того хлипкое здоровье. Дэн философски ждал, Ланс нервно прислушивался — в квартире что-то непрерывно, зловеще шебуршало и топало.
Наконец Полина собралась с духом во всех смыслах этого слова, поправила Дэну воротник, а Лансу вихор (вконец обескураженный «котик» даже не стал уклоняться), и решительно позвонила в дверь.
Топот резко участился, приближаясь с неотвратимостью горной лавины.
—
Полиночка!
—
Мама! — придушенно пискнула поглощенная стихией Полина. — Мам, я тут со своими мальчиками, ничего?
Валентина Сергеевна мигом разжала объятия, всплеснула руками и заголосила, как по покойнику:
—
Что ж ты меня не предупредила?! Мне же их покормить нечем!
—
Да не надо, мам, мы не голо…
Но Валентина Сергеевна, не слушая возражений, развернулась и поспешила на кухню.
—
…дные, — обреченно закончила Полина.
—
«Со своими мальчиками»? — задумчиво уточнил Дэн.
—
Это мама вас так почему-то называет, — смутилась девушка. — Вот и вырвалось нечаянно…
—
А что ты ей про нас рассказала?
—
Ну, сколько вам лет и вообще…
Ланс понял, что в Полинином исполнении это не спонтанный обрыв предложения, а многообещающая концовка — девушка сбежала вслед за мамой, впопыхах натянув тапочки из разных пар.
Поскольку готовила Валентина Сергеевна в расчете на одну Полину, втроем все это кое-как удалось съесть и даже сохранить способность двигаться. Под умоляющим взглядом девушки Лансу кое-как удалось изобразить пищевой интерес, но, к счастью, основной удар на себя традиционно принял Дэн, как «худенький и бледненький». Сама Валентина Сергеевна едва отхлебнула пару глотков чая и принялась суетиться по квартире, одновременно одеваясь, подтаскивая к дверям всякие предметы, причитая: «Нет, я точно что-то забуду!» и продолжая сокрушаться, что «мальчики остались голодными».
Вещей действительно оказалось много: два поддона с помидорной рассадой, один с цветочной, ящик с пустыми банками, сумка с едой, десятилитровое ведерко со строительной краской, три сумки с вещами, которые еще жалко выбросить и уже неприлично носить, новая двухметровая стремянка и старый комод, «раз мы сегодня с машиной!»
Возле несмолкающего лифта Валентина Сергеевна прислушалась и с плохо скрываемым торжеством крикнула:
—
Доброе утро, Клавдия Михайловна! Тоже на дачу собрались?
Из лифта заругались пуще прежнего.
Дэн с Лансом получили небольшую передышку: пока они выносили вещи и грузили их во флайер, Валентина Сергеевна громко, чтобы в лифте слышали, расспрашивала Полину о ее космолетных достижениях. Из подъезда девушка вылетела такая красная и всклокоченная, словно это она в одиночку тащила комод по лестнице, а киборги били баклуши в теньке.
Валентину Сергеевну пришлось ждать еще полчаса, но идти за ней или хотя бы позвонить и поторопить никто не отважился.
—
Ма-а-ам, а их-то зачем?! Что они, одни до завтра в квартире не посидят?
—
Пусть подышат свежим воздухом! — безапелляционно заявила мама и впихнула Полине на колени здоровенную переноску, вопящую и вибрирующую, как сабвуфер.
Вы читаете Космоолухи: до, между, после
