Занятия и лекции в Носфероне шли полным ходом, но Владу за драку и побег из университета отстранили от занятий до решения рассерженной ректорши. Муранов ее условия выполнял: никаких привилегий, снисхождений и поблажек от деканата ждать не приходилось, и угроза исключения теперь висела над Владой точно так же, как и над Тановской.

Впрочем, отстранение от занятий и деканатские кары отошли на второй план: все мысли сейчас заняты поиском той самой светлой зловоротни, о которой в видении сказал Егор. Зловоротня, как место законного проживания нечисти, могла быть любой – и темной, и ярко освещенной фонарями, могла быть и подземным переходом, и квартирой, и просто закоулком в глубине двора. Понятно, что речь шла не об освещенности этого места, и скорее всего, здесь таилось какое-то иносказание, другой смысл. Достав всеми правдами и неправдами учебники, Влада штудировала их днями и ночами, выписывая названия и особенности каждой питерской зловоротни.

Кроме этого, оставалась надежда увидеть продолжение того самого сна с Егором, а потому – Влада по- прежнему продолжала надеяться на остаток магического дара и подавляла в себе голод вампира.

Конечно, Гильс, когда распорядился поселить Владу и Дашулю именно у Янчеса, все очень хорошо рассчитал. По плану обе должны были быстро сбежать из этого кошмара: Влада – к нему, а Дашуля – в Москву к матери. Однако этого не произошло: Ивлева оказалась упорной. Терпела и Влада, хотя за неделю жизни в этой коммуналке нечисти ни разу нормально не выспалась.

Здесь были круглосуточно распахнутые окна, грязь от ботинок на подоконниках и на полу, в ванне постоянно кто-то храпел, раскинув крылья по кафелю. Даже ходить по коридору было опасно: кто-нибудь обязательно хватал в охапку и швырял в конец коридора, чтобы «придать ускорение». Валькеры и днем и ночью шумели так, что копаться в учебниках часто приходилось, устроившись с головой под одеялом.

Вот и сейчас, в пять утра, по потолку гремел топот ног с крыши, а в комнате раздавались шум, возня и хихиканье.

Влада, проснувшись, с досадой вздохнула и открыла глаза.

На соседней кровати друг напротив друга сидели две девчонки: ее злосчастная соседка по комнате Дашуля Ивлева с фурией Варей Синициной. Вообще-то фурия в коммуналке Янчеса не жила, но часто заходила «проверить обстановку и доложить в деканат».

Обе, расположившись по-турецки на разных концах кровати, выглядели сосредоточенными и очень занятыми. Синицина хмурилась, как гроссмейстер во время шахматного матча, а на руки Дашули почему-то были надеты ботинки.

– Какого черта спать не даете? – Влада пошевелилась, и в бок врезался острый угол учебника по янвологии. Его пришлось вытащить из-под одеяла: с вложенным в него конспектом по зловоротням учебник выглядел как хищник, подавившийся своей жертвой.

Ивлева хмуро глянула в сторону Влады и скривилась, решив не отвечать, а вот фурия, наоборот – ласково заулыбалась.

– Поздравляю с тысячей лайков, Огнева. Даш, ну играем, нет?…

Ивлева вытянула в сторону руку с ботинком. Несколько секунд обе напряженно ждали. Потом фурия плюнула, а Дашуля дернулась, и заряд фурьего яда пролетел мимо, попав на паркет.

– Какой тысячей лайков? – Влада села в кровати, обнаружив под коленкой авторучку. Та успела нанести чувствительный укол в бок и исчиркать простыню каракулями.

– Твоя фотка в инсте, которую я назвала «Огнева дрыхнет в обнимку с учебниками», – пожала плечами Синицина. – Твои фото имеют бешеный успех.

– Синицина, еще раз сфоткаешь меня без разрешения, и я…

Не дав Владе продолжить, фурия перебила ее со смехом:

– И что ты мне сделаешь? Ты же вроде бы как все, без привилегий, тебя в тайном мире приказано никак не выделять. Или я