эвакуирована и расселена, потому что не входит в границы Питера, и эти границы вот-вот закроются. Город захлопнется, как осажденная крепость, и за его пределы будет не выбраться…
Влада, оставив Дрину в медпункте, не шла – ползла в сторону вестибюля, преодолевая горы коробок с новой мебелью, которые прибыли сюда только что и теперь загромождали даже те тропинки, по которым можно было пробраться еще утром. Как же трудно, омерзительно и противно отказываться от сил вампира и становиться слабой. Вампир бы легко перепрыгнул эти препятствия, а у нее дрожат и локти, и коленки…
– Ну и куда ты прешь, Суворова, через Альпы, та- а? – окликнул ее позади голос Тойво, но Влада проигнорировала, даже не обернувшись.
Все-таки бардак и переезд имел один огромный плюс – никто не следил за зловоротней, входом в Носферон. Поэтому выбраться из него на улицу незамеченной не составило труда.
Глава 6
Зеленая рубашка
Пестроглазово, анклав нечисти, который располагался за южной границей Петербурга, Влада помнила смутно – все-таки с последней поездки туда прошло два года. Вспоминался конец жаркого лета, уютные дорожки, сосны и коттеджи, большая асфальтовая площадь с ларьками и отдаленные новостройки.
Побывала она в нем всего один раз, позапрошлым летом, еще до поступления в Носферон. Искала Гильса, а нашла его друзей: Дрину, Марика и Егора, еще даже не подозревая, что они не люди.
Сейчас же нужно было вспомнить главное – как туда добираться.
«Тогда я села на автобус, на котором обычно ездила от дома до школы. Проехала остановку, где выходила, и дальше до конечной. Только не до первой, а до второй конечной остановки – водители знали, что едут в особенное, нелюдское место… и где теперь ходит в городе тот самый автобус?» – Влада остановилась посреди дороги, сделав странное открытие. На Садовую, на ту самую остановку возле когда-то родного дома – не шли ноги. Весь район вокруг Садовой улицы вдруг стал неприкасаемым, табу. Даже сейчас, когда любые сантименты так не вовремя.
– Эй, красотуля, красный свет видим?! – раздалось из отъехавшего автобуса, который мигал яркими фарами в темноте. Ей отчаянно загудели, прогоняя с пути.
Не ощутив всплеска человеческих эмоций, Влада взглянула сквозь лобовое стекло в лицо водителя-оборотня. Тот сначала что-то орал, но потом замолчал, увидав на странной девчонке значок Носферона, и открыл дверь.
– Своя, что ли? – ворчливо спросил водитель, когда Влада заглянула внутрь. – Я в Пестроглазово еду, по дороге могу куда-то подкинуть.
– Ой, мне как раз туда и надо, – Влада обрадовалась, когда проблема решилась неожиданно и сама собой. Везение в последнее время так редко баловало своими подарками.
– А в Пестроглазово тебе делать нечего! – водитель обернулся, уставив на Владу два желтых фонаря упырских глаз. – Ты что, не слышала? – границы города закрываются к утру, а я туда мотаюсь в последний рейс. Темный Департамент требует всех оставшихся вывезти, чтоб его…
– У меня там сестра осталась, – соврала Влада. – Мы вместе уедем обратно.
– Ладно, – проворчал шофер, закрывая дверь. – Поехали, раз такое дело.
Автобус тронулся вперед, оставляя позади темный бульвар, и вывернул на ярко освещенную огнями Исаакиевскую площадь.
– Последний рейс перед закрытием границ, а так ехать неохота, – вслух переживал водитель. – Каждый раз думаю – вернусь обратно или нет… вдруг светляки нападут?
– Они вроде далеко, – Влада поежилась, прогоняя противный озноб.
– Далеко, как врет наша «Теленечисть», – водитель явно был рад поговорить. – Говорят, от Москвы их отогнали, так что они нападают на наших поодиночке! Устраивают облавы, как на волков – будто мы звери!
– Для них мы и есть звери, – спокойно ответила Влада. – Они же фанатики…
– Точно, фанатики! – подхватил водитель. – Никого не жалеют, раз нечисть – то все, уничтожить. Почему их до сих пор все светлыми называют?! Ведь некроманты же они все!!
– Привыкли…
– Я вот никогда не привыкну к тому, что жил в Москве, а потом в январе – ХРЯСЬ! И вся жизнь рухнула. Пришлось все бросить, вспоминать, что упырь! Еще говорят, теперь Канва не запрещает нам распадаться… Если светляков увижу – так сразу, как мои
