– Прости, кажется, в этом есть и моя вина. Мне жаль, что тебе пришлось…

Сората пожал плечами:

– Не стану спорить, здесь мало приятного, но Руми не из тех людей, с которыми стоит спорить.

Генри не выдержал и все-таки улыбнулся:

– Но стоит признать, женское платье тебе к лицу.

Кимура бросил на него хмурый взгляд и хмыкнул.

– Я бы на вас в корсете и кринолине посмотрел. Уверен, вы выглядели бы не хуже.

Озвучивать подобные мысли в такой близости от Асикаги было небезопасно, поэтому Макалистер предпочел тему не развивать, к тому же девушка как раз снова появилась и поманила британца пальцем. Провожаемый полным философской смиренности взглядом Кимуры, он отправился прямо в хищные объятия Руми и вернулся обратно вылитым самураем, только рыжим и под два метра ростом.

– Теперь вы отлично гармонируете, – удовлетворенно выдала мучительница и шикнула на Сорату. – Руки не прячь, девушки так не делают!

Кимура покорно опустил руки, переплетя пальцы, но Руми тут же протянула ему веер.

– Идемте, я вас фотографировать буду, – скомандовала она. – Сората, если устанешь, можешь опереться на Генри-куна. Ну, пошли что ли.

Генри хотелось смеяться, но от шагающего рядом парня исходили волны сдержанного напряжения, и он так сопел от усердия, полагая, что этого незаметно, что желание веселиться моментально отпадало. Кимуру было даже немного жалко – британец и представить боялся, что тот испытывал, помимо неудобств чисто физического свойства. Поэтому, даже видя, как тот медленно передвигается на деревянных гэта, не предлагал помощь. Боялся оскорбить.

– Кимура-сан, вы ли это?

Сората испуганно вскинул голову, а Генри отвлекся от своих размышлений. Дорогу разряженной процессии преградил замдиректора, хотя, по словам Асикаги, он отбыл с острова по делам. Это резко осложняло ситуация, которая из нелепой и смущающей сразу перешла в раздел откровенно опасных И, похоже, Дайске нашел увиденное забавным. Он в притворном изумлении приподнял брови:

– Неужели наконец-то нашли свое счастье? Стоит признать, у вас отменный вкус на мужчин. – Акихико прицокнул языком и покачал головой. – И да, голубой вам очень к лицу.

– Мужчин? – Голос Сораты дрогнул, и он поспешно раскрыл веер, неловко хлопая себя по губам. – Ах, благодарю, Акихико-сама. И не думал, что вам придется по вкусу.

Кимура ловко замаскировал смятение под кокетство, чтобы все выглядело игрой, но Генри бросило в жар, будто это над ним сейчас так жестоко подтрунивали.

– Вы со мной заигрываете? Не боитесь, что ваш… друг будет ревновать? – Дайске бросил на Генри многозначительный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Определенно, желал спровоцировать на ответную дерзость. Макалистер гневно сверкнул глазами, собираясь проявить твердость, но с губ уже слетело возмущенное:

– Что вы несете…

– Я в чем-то ошибся? – По-змеиному холодный взгляд уперся в Сорату, хотя отвечал Акихико именно коменданту. – О, у меня на такое нюх. – Он постучал себя по носу и улыбнулся, и улыбку эту едва ли можно было назвать доброй.

Руми растерянно моргала глазами, пока не определившись, на ее стороне замдира или нет.

Кимура покраснел, старательно пряча лицо за веером и пытаясь справиться с собой.

– Я… – Он отступил на шаг, захлопнул веер, излишне эмоционально всучив, почти швырнув его Генри, развернулся и быстро пошел прочь, едва не спотыкаясь и путаясь в узком подоле кимоно. Он убегал, и Генри не винил его в этом. Мог бы остаться и врезать обидчику от души, но, возможно, тот на это и нарывался.

Руми удивленно проводила его взглядом и повернулась к Макалистеру:

– Что это он?

Генри же не сводил глаз с ухмыляющегося Акихико:

– Да как вы… как у вас язык повернулся? – едва справившись с внезапным приступом ярости, выпалил Генри. – Вы вообще сознаете, как его сейчас оскорбили?

– Считаете себя непричастным?

Генри замолчал. Простой вопрос оказался для него слишком сложным. Потом швырнул злосчастный веер Асикаге и,