Вещий, Радмир Карнаухий и этот, Хальфдан Мрачный.

— Неужели, — недоверчиво хмыкнул Владимир. — И это…

— Братство йомсвикингов, что из града-крепости Йомсборг. Свирепые и умелые воины, готовые сражаться за любого. Сами они чтят Одина с Тором, но нанимаются к христианским владыкам без тени сомнения. И готовы убивать тех, кто одной с ними веры, хоть и требуют за то большую плату.

Кубок с недопитым вином выпал из ослабевших пальцев князя и покатился по доскам пола. Только внимания на это никто не обратил, слишком уж серьезным было полученное известие.

Йомсвикинги… Те самые, способные лишь силами своего братства на равных биться с армиями королей не самых слабых стран. Способные склонять чашу весов в битвах между властителями. Пусть сейчас их мощь несколько усохла, но окутавшая их грозная слава еще не развеялась, да и сила заслуживала внимания и…. использования.

— Сколько… мечей? — прохрипел Владимир Святославович, с трудом выталкивая слова из непослушного горла. — И… когда?

— Тридцать драккаров прибудут в Новгород к середине весны. Драккары крупные, меньше полусотни с каждого на берег не высадят. Выходит, более полутора тысяч наемников, а то и две. Не абы каких, а закаленных в боях, внушающих ужас одним своим именем.

— Ты хорошо выполнил мой приказ. Я доволен, — выдохнул Владимир. — Правда деньги… Но не буду по ним печалиться, эти наймиты того стоят. Вот только что со сроками?

— Могут продлевать найм до зимы. Потом уйдут.

— Этого довольно. Да и для византийских послов хорошо. Слава йомсвикингов и до Царьграда донеслась. Увидев их у меня на службе, спесью раздуваться не посмеют. Да, Добрыня?

Тот согласно кивнул. В этом он был целиком согласен с племянником. А заодно впечатлен достигнутым Путятой и его людьми результатом. Нанять йомсвикингов… Сильный ход. достойный умного воеводы. С такими наемниками сила великокняжеской дружина заметно возрастает. Мало того, узрив подобных наймитов, потянутся и другие. Сами потянутся. А казна, пусть и не бездонная, но стерпит. Расходы того стоят.

Но теперь пришло время и ему самому хвалиться достижениями. Не воинскими, но связанными к тем, что ромеи «дипломатией» зовут, да и из словцо «политика» в сим делам хорошо подходит. И говорить об успехах надо так, чтобы даже нанятые посредством Путяты йомсвикинги померкли. К тому же последние слова лучше в памяти задерживаются.

Встав и подняв подкатившийся довольно близко к нему кубок — тот самый, оброненный Владимиром от избытка чувств — Добрыня поставил его на стол. Посмотрел мимолетно на Путяту, пристально на племянника, завладевая его вниманием. И лишь после этого заговорил, зная, что слушать будут со всем вниманием. Оба.

— Увы, у нас пока нет постоянного посланника при дворе базилевса. Зато такой есть у нас, Никифором Фракийцем именуемый. К счастью, он успел не только оправиться от раны, но и с еще большим усердием стал заниматься делами своего посольства. И часто появляется во дворце, где мы проводим долгие и взаимополезные беседы.

— Насчет взаимополезности…

— Конечно, Владимир, — Добрыня не собирался в тесном кругу величать племяша с отчеством и особенно по титулу. Чтоб себя не забывал, равно как и того, кто на самом деле тут главный. — Я всегда пользу чувствую и ее получаю. Для власти над Русью, для родя великокняжеского.

Намек был не слишком явный, но Владимиру Святославовичу хватило. Первым делом Добрыня относил к этому роду себя, потом необходимого ему племянника. Ну а остальные шли на немалом отдалении. Меж тем тот продолжил.

— Посольство привезет, помимо договоров о союзе меж Русью и Византией и договора о супружестве с принцессой Анной, сестрой базилевса, еще и камею.

— Что привезет?

— Облик твоей будущей жены, племянник! — чуть повысил голос Добрыня, недовольный слабым знанием Владимира особенностей ромейской жизни и обычаев. — На драгоценном камне вырезан и красиво тамошними златокузнецами украшен. Знак приязни со стороны Василия Второго.

— Так бы сразу и сказал, — слегка надулся Владимир. — А то «камея»… Хотя и впрямь на слово «камень» похоже.

— Византии сейчас плохо, они нуждаются в нас, — произнося эти слова, Добрыня постарался донести всю важность этого. — В средине месяца зарева (август) болгарское войско во главе с их царем наголову разбило ромейское войско в битве в врат Траяна. Говорят, но уверенности в том я не имею, что сам базилевс Василий Второй чудом от попадания в полон ускользнул.