Идея управляющему понравилась, и он обещал заняться её воплощением в жизнь. Доходы, исключая мои затраты на закупку товара, шли в отношении один к двум. Треть уходила Лейле, остальное – мне.

На прощание я оставил Лекису переговорный артефакт, который смастерил сам на основе пары рунных формул. Такие же я раздал и всем остальным. Это были своеобразные магические мобильники, правда, завязаны они были лишь на другие такие же, те, что были у нас.

В имении мы провели всего пару дней, нужно было возвращаться обратно в академию. Нам и так дали незапланированные каникулы, и всё благодаря девочкам, которых, после их успешного выступления на турнире, гоняли как проклятых, не давая даже нормального отдыха. Ну а мы с Громом затесались сюда просто так, за компанию. Так как в академии нас уже никто не представлял отдельно друг от друга. Да и Касиса мы, благодаря Дее, уломать смогли без особых проблем.

К тому же мой домик, что я приобрёл в имении, находился как раз на самой границе северной оконечности Великого леса. Правда, я до своего небольшого поместья так и не добрался, но, как понял, располагался он на перешейке, огромном каменном разломе между этим гигантским лесным массивом и самой империей. Так что, можно сказать, на практику я сейчас поеду к себе домой.

Я, конечно, не знаю, насколько далеко мои земли находятся от той заставы, где мы должны разместиться, но не думаю, что это такое уж большое расстояние. Хотя кто его знает…

Если же вернуться к учёбе, то оказалось, что турнир имел ещё одну цель. Он должен был выделить уникальных начинающих магов, которые потребуют индивидуального подхода к своему обучению. И все мои девочки попали в эту категорию.

Меня это особо не интересовало и не касалось, так как, по сути, у нас на факультете и было практически полностью индивидуальное образование. Артефакторов было всего двое: я и Гром. Так что для нас это не привнесло никаких изменений в программе курса. А вот у девушек появилось достаточно много дополнительных занятий, которыми чуть ли не со следующего после турнира дня их и нагрузили по самому максимуму. Даже на первые две недели после турнира им отменили все практические занятия. Девушкам нужно было войти в новую колею. Но они всё равно приходили на них, хотя и не всегда, всё-таки очень сказывалась нагрузка.

Встречались же мы с ними теперь исключительно вечером. У девушек элементарно не было времени. Зато у меня, благодаря этому, его стало даже больше. Поэтому я сумел реализовать некоторые свои задумки.

Все свободные часы я проводил в библиотеке, анализируя ту информацию, к которой получил теперь доступ. Конечно, к закрытому хранилищу книг меня не подпустили, но я пока особо и не рвался туда. Книги по рунной магии, что я приобрел в лавке отца Дары, оказались настоящим сокровищем. Особенно порадовал меня справочник рунных формул и книги с различными рунными алфавитами. Мне они были нужны.

Изучая их, я заметил, что те или иные руны из разных рунных наборов, выполняющие одинаковые или схожие функции, для своей активации требуют абсолютно разный объём магической энергии. И что самое важное, в составной законченной формуле эти руны спокойно активировались, хотя и принадлежали различным магическим школам. С этим я и стал работать, сначала составляя формулы, а потом перенося их обновлённый вид на свои модульные артефакты.

В общем, время за учёбой пролетело, по крайней мере для меня, очень быстро. Как пояснил Касис, всех магов готовили к первой самостоятельной выездной практике, где они будут полностью предоставлены сами себе.

Наши странные отношения с девушками, какие-то недосказанности и неопределённость волновали и возбуждали. Не знаю, как это было у них, но у меня, когда я последнее время встречал их, начинало сносить голову. И спасали меня только наши непонятные отношения с Дарой. Она по-прежнему была со мной, и между нами была всё та же нереальная, завораживающая и дышащая жаром страсть. Даже больше. Мне её стало не хватать. Я не мог насытиться ею. Меня постоянно тянуло к ней.

А ей было ещё хуже. Она мне как-то призналась, что не может дождаться наших встреч. Её прямо разрывает изнутри. Зов, как она это называет, для неё настолько силён, что она стала ощущать его чуть ли не на физическом уроне. И стоило мне просто прикоснуться к ней, даже ничего не делать, как её начинало трясти от возбуждения и экстаза. Девушку это даже стало пугать. Она упорно говорила, что это неправильно, так не должно быть и что об этом нужно поговорить с отцом. Но она не могла. На мой вопрос почему она просто ответила:

– Боюсь, что он мне скажет оставить тебя и вернуться домой. А я этого не хочу.

И поэтому Дара, уже не скрываясь, всё время жила у меня. Её даже искали теперь в моей комнате.

Сам я не понимал, чего хотел. Но видел, как на меня смотрели другие девушки. И это не ненависть или равнодушие. Интерес и желание.

К тому же, что мне не понятно, иногда Дара заводила очень странные речи о том, что другим тоже нужно быть со мной. Или я