Ох – хай!.. Что делать мне? Чем мне утешиться?
Уастырджи славный, ты слышишь мой голос?
Если бы мне для фандыра нестройного
Дал ты из гривы авсурга хоть волос!
Ох – хай!.. Что делать мне, о, что же делать мне?..
Друг незнакомый из милого края,
Не укоряй ты меня, одинокого,
Коль на фандыре не звонко сыграю!
Судят всегда о певцах одинаково:
Спой о себе – не понравишься людям…
Мы хороши, коль ни предку, ни кровнику
Честь похвалою воздать не забудем…
Ну, так о чем же, о чем я спою тебе?
Кто ты, земляк мой? Немного вниманья!
Может, себя похвалю я когда-нибудь,
Ныне ж – о предках послушай преданье…
Трудно сказать мне, давно ли, недавно ли
Было все то: дни минувшие темны.
Сам вот в десятом колене от Хетага
Числюсь я – бедный, бесславный, никчемный.
Род его, имя – несем и поныне мы,
Веру его же в сердцах сберегая.
Подвиги Хетага в горских преданиях
Связаны с временем хана Мамая.
Что же ты скажешь мне, друг мой неведомый?
О, я фандыр свой хвалить не посмею! -
Все же внимай мне; преданье о Хетаге
Перескажу я тебе, как умею.
Там, где Кубань, к черноморскому берегу
Войско Мамая аланы погнали…
Кровью окрасились воды кубанские,
Трупы в реке островками всплывали…
Много сражалось там юношей доблестных,
Многие отдали жизнь там отчизне…
Подвиги павших в жестком побоище
Те, кто остались, отметят на тризне.
Вот возвращаются славные воины,
С ними добычи богатой немало…
Бяслан, Асланбек и Хетаг задумчивый -
Трое храбрейших, три сына Инала -
Первыми едут. Отца постаревшего
В битву кровавую дети не взяли.
«Не опозорьтесь!» – Инал их напутствовал.
«Верь нам, отец наш!» – три брата сказали.
И сыновья оправдали доверие,
В блеске оружия, в сабельном звоне
Насмерть стояли; и в пекло сражения
Львами кидались горячие кони.
Бились три брата – три молнии грозные,
В бой за собою других увлекая.
Хлынула рать их весенней лавиною,
Смяла, разладила войско Мамая.
Ровно неделю сражались без устали,
Орды разбитые в страхе бежали.
День же восьмой для аланов был радостным:
Недруги скрылись за их рубежами…
Много людей истребили Мамаевых,
Много сокровищ аланам досталось.
Гордые, весело едут под знаменем,
Песня летит, побеждая усталость.
Радость и тем, кто остался в селениях, -
Кто? Старики лишь да жены и дети;
Вперегонки издалека торопятся,
Бросив дома, победителей встретить.
Каждый к селенью Инала заранее
Мчится, отстать от другого не хочет…
И от детей, от наряженных девушек
Поле пестреет и радует очи…
Вот уже выехал вместе в алдарами,
С другом Солтаном – испытанным, смелым,
С князем одним, абадзехским владетелем,
Старый Инал на коне своем белом.
Возле Кургана ристалищ заслышал он
Топот и песню о подвигах бранных;
Тронул коня он, и с легкостью беркута
Взвился скакун на вершину кургана.
Алый ковер, три подушки турецкие
Были разостланы там, на вершине.
Спешились. Князь опустился на нижнюю,
Выше – Солтан, а Инал – в середине.
Сзади стояли соседи их знатные;
Каждый, как юноша, строен был станом…
Тут задрожала равнина широкая, -
Войско аланов дошло до кургана.
Бяслан, Асланбек и Хетаг подъехали,
Борзых коней напоить приказали
И, подойдя, со словами приветствия
Перед отцом и гостями предстали.
«Рады вас видеть! – сказали старейшины. -
Что же наш враг? Не добился он толку?»
«Слава дауагам! – ответил им весело Бяслан. -
Клыки обломали мы волку!»
Неторопливо все ратные новости
Бяслан поведал гостям по порядку…
«Верьте, отныне в набег уж не ринется
Враг наш, забудет он волчью повадку!
