Женщина тянет руку, но Мэйнфорд отступает. Пятится. Проходит сквозь Тельму.

— Не настолько, чтобы позволить кому-то копаться в моих мозгах.

Будь он в сознании, действительно не одобрил бы.

— Это всего-навсего несложная операция…

— Мама, хватит!

— Я понимаю, что это звучит пугающе! Но посмотри! Эффект великолепен! Процент успеха…

— Мама! — он кричал, но женщина в костюме цвета топленого молока не слышала крика.

— …судороги, галлюцинации…

— Хватит!

— Мэйни, хотя бы подумай…

— О чем? О том, чтобы позволить просверлить мне дырку в черепе? — он постучал пальцем по голове. — А в эту дырку воткнуть гвоздь?

— Электрод.

— И потом шибануть током… мама… ты же не всерьез…

Дорога извернулась, вытолкнув Тельму, точно мир запоздало спохватился, что в нем она — гостья, не более того. И потому не след заглядывать в чужую память.

Гостям следует проявлять уважение.

Шаг.

И снова шаг. Голос моря рядом. И мир вздрагивает под ударами волн. Он утратил прежнюю мясистую свежесть, и все же под ногами хлюпает жижа…

— …ты не понимаешь, Мэйни, — этот голос знаком, как и человек.

Гаррет.

Здесь он яркий, ослепляющий просто.

И свечение, исходящее от фигуры, заставляет Тельму заслоняться. Оно агрессивно. И подавляюще, и сам Мэйнфорд рядом с братом кажется размытой кляксой.

— …если информация об этом попадет в газеты, мои рейтинги…

— Надо было раньше думать о рейтингах.

— Я понимаю, ты злишься, — свечение делается ярче, оно тянется к Мэйнфорду, обволакивая, пытаясь проникнуть внутрь черноты. Но та лишь сгущается, свивается коконом, защищая Мэйнфорда.

Выглядит это жутковато.

…сознание использует лишь часть объективной информации, которая отражается в искаженном виде. Адекватный анализ образов требует немалой доли творческого подхода, что, однако, не позволяет с должной долей уверенности трактовать увиденное.

Учебник возник в руке Тельмы.

И исчез.

— …но мне необходима разрядка! Ты представить себе не можешь, какое на меня оказывают давление. Сколько сил я трачу. Мне жаль, что так получилось… я ведь никого не принуждаю!

— Не хватало.

Тьма укутала Мэйнфорда с головой.

…защита.

…единственная логичная трактовка. А силу сияния Тельма на собственной шкуре ощутила.

— Я честно предупредил Тильзу, что наша связь останется тайной. Я должен думать о своей репутации. Но теперь она заявляет… требует, чтобы я признал этого ребенка… чтобы показался в храме… ты же понимаешь, это совершенно невозможно.

Ребенок?

Тильза?

Кто она такая?

Имя незнакомо, но…

— И чего ты хочешь от меня? — сухо поинтересовался Мэйнфорд. Тьма колыхалась. Тьма не желала иметь ничего общего со