равно внутрь впустили бы всех сразу, а не по одному.

Ворота для них открывать не стали, что и понятно, ведь «Хантер» канул в Периметре: обошлись калиткой, как, впрочем, и обычно.

Медленно включились сиреневые лампы. По полу поплыл серый дымок, а запах антисептика резанул обоняние. Несмотря на то что мутанты не могли жить вне Зоны, сталкеры проходили обязательную дезинфекцию.

– Чистилище. Родное, – прошептал Ворон. – Нам осталось совсем чуть, держись.

Денис кивнул, хотя казалось, напарник говорил это не столько ему, сколько себе самому, и устало облокотился на стену.

– Дэн, ходу! Шаги считай.

Адреналин – вечный попутчик в Периметре – спадал. В теле рождалась и ширилась усталость, а от антисептика, которым здесь, казалось, был пропитан даже воздух, мелкие царапины и ссадины, которых Денис даже не замечал прежде, стали щипать и гореть почти нестерпимо. Он едва не кричал от этой поверхностной боли, несмотря на то, что сил на это не имел никаких.

Не ко времени вспомнился старый почти анекдот про лошадь и человека и кто двигается быстрее. Пока лошадь перебирает ногами: «Раз, два, три, четыре». Человек на своих: «Раз-два, раз-два…»

– Встанешь на четвереньки, и я надеру тебе уши, – угадал его мысли Ворон.

Денису, как ни странно, помогло продержаться именно это обещание. Санитарный коридор он прошел – пусть и последним, но прошел, а не прополз, – и потом долго стоял в комнатенке, тупо глядя перед собой и пытаясь сконцентрироваться на сложенных в коробку личных вещах, которые они оставили здесь перед въездом в Зону. Ничего особенно нужного (не слишком обидно и потерять), но в реальной жизни необходимого: дешевенький мобильник и самая обычная бумажная записная книжка. Если бы она попала в руки к постороннему, тот не сумел бы разобрать ни слова, а вот Денис нашел бы телефоны большинства знакомых Ворона, если бы вышел в одиночестве.

Открылась дверь, и в комнатенку сунулись какие-то люди в серой форме, попробовали увести Николая, но Ворон на них рявкнул. Потом ухватил под руку и вывел сам, другой рукой доставая свой мобильник и уже прикладывая к уху.

– Роман… – успел услышать Денис, прежде чем дверь закрылась.

С доктором он познакомился давно: когда входил в «Доверие». Роман был хирургом от бога, именно он поставил Ворона на ноги практически за полмесяца после большой кровопотери, простреленной ноги и нескольких сквозных ранений.

Ногу сталкеру прострелили мародеры, а бок и плечо – уже охранники КПП, когда палили в преследующих их гиен (не обязаны же все они быть снайперами). Сам Денис в заботливые руки Романа попадал после плена и уяснил основной постулат: не перечить, даже если очень хочется. Как ведомому смириться ему было легче, а вот Ворон от необходимости подчиняться, пусть и врачу, страдал, как герой какой-нибудь древнегреческой трагедии: молча, но так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в испытываемых им эмоциях. Романа он вызывал только в самых крайних случаях.

Когда Денис вышел в уже вполне обычный коридор, по которому сновали люди в армейской, а вовсе не милицейской форме, то сел на стул, стоящий возле стены. Такой апатии он не ощущал, даже основательно вляпавшись в «иллюз», хуже было только тогда, когда к нему попал «Мидас» и эмионики всеми силами пытались завладеть его сознанием. Чтобы не пялиться в одну точку, принялся рассматривать стенды, висящие на стенах. Обычно Денис не обращал на них внимания, а зря: он явно пропустил массу интересного и забавного.

Чего только стоил лозунг: «Товарищ, бди! Зона не дремлет!» Под ним некто из местных живописцев изобразил брутального мужика в камуфляже, с автоматом наперевес, в котором тем не менее угадывались очертания знаменитой «Родины-Матери».

«Запомни, не все артефакты одинаково полезны!» – еще с одного плаката смотрел солдат, явно напоминающий какого-то актера. В одной руке он держал осколок стекла, явно похожий на «витринку» (в реальности он не сумел бы продержать его так и секунды), во второй – артефакт с прелестным названием «циркуль». На заднем плане художник изобразил северное сияние, а на переднем – черный цилиндрик, вырезанный из днища старой сковородки. «Мультик», а судя по внешнему виду, изображался именно он, лично для сталкера не представлял вообще никакой опасности. Зато умирающий артефакт мог устроить локальный – до пятидесяти метров – апокалипсис для любой электроники. Свойством «старых мультиков» испускать мощный электромагнитный импульс года три назад пользовалась банда грабителей банков. Занятно, что поймали бандитов не доблестные полицейские, а дельцы с черного рынка, которым не понравилось, что цена на негодные и практически изжившие свое артефакты внезапно в разы выросла.

Ворон пронесся мимо по коридору так быстро, что Денис его почти не заметил, остановился метрах в пяти, возле кабинета, скрестил руки на груди и принялся ждать. Вид у него был словно у принца, перед самым носом которого заперли ворота. Дверь, впрочем, открылась почти сразу. Из нее выглянул Николай, бросил пару слов, но Ворон не ответил, сграбастал его за рукав и вытянул