сам или пришлю письмо до востребования на главпочтамт. Мне придется задержаться буквально на несколько дней.

– Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь, что происходит! – отрезала Лилиана.

– Ты слышала, что случилось ночью в Старом городе?

– Да, но какое отношение…

– Это может повториться с любым другим районом! С любым, понимаешь?

– А ты?

– У меня есть обязательства. Я не могу просто бросить все и уехать. – Я обнял Лили и зашептал ей на ухо: – Все будет хорошо. Я отыщу тебя в Женеве, и мы отправимся в свадебное путешествие в Зюйд-Индию. Просто верь в меня. Хорошо?

– Я верю в тебя, Лео. – Лилиана отстранилась от меня, поцеловала и добавила: – Верю в тебя, но не тебе. Я просто мешаю, правильно? Ахиллесова пята, уязвимое место. Боишься, что кто-то доберется до меня, чтобы помешать?

Подозрения ее были недалеки от истины, но подтверждать их я не стал. Вместо этого со всей возможной убедительностью произнес:

– Я боюсь, что Атлантида разделит судьбу своей мифической предшественницы! При первой же возможности отправь телеграмму родителям, пусть уезжают на континент.

– А остальные? Альберт, Мари?

– Я поговорю с ними, но едва ли они сочтут мои опасения обоснованными. Они не знают того, что знаешь ты.

Лилиана вздохнула и вдруг потрепала меня по щеке.

– Женева? – переспросила она и улыбнулась. – А почему не Париж? Я всегда хотела пройтись по Елисейским Полям. Там такие магазины и ателье…

Я невольно рассмеялся.

– Хорошо, по дороге в Женеву можешь заехать в Париж. Но отправляться надо прямо сейчас. Елизавета-Мария отвезет тебя в порт.

– Забери деньги, – протянула Лили мне саквояж. – Ты будто откупаешься от меня!

– Сохрани их. Не уверен, что у меня останется доступ к счетам. Возможно, в твоих руках – все мое состояние.

Лилиана помрачнела и предупредила:

– Если ты обманешь и не приедешь, я тебя из-под земли достану, Леопольд! Так и знай!

– Просто верь в меня.

– Я верю в тебя, Лео. Верю!

Это были вовсе не пустые слова – таков был талант Лилианы. Своей верой она могла придавать другим малую толику реальности, и рядом с нею мое сердце, казалось, начинало биться без своего обычного надрыва.

Простое самовнушение? А хоть бы и так.

В любом случае я намеревался отыскать Лили в Швейцарии сразу, как только представится такая возможность. Пусть я и не знал доподлинно, искренни ли мои чувства к Лили или навязаны мертвым гипнотизером, но я точно знал, что сейчас это уже не имеет никакого значения. Я нуждался в этих отношениях, нуждался в этой любви.

Более чем простительная слабость для человека в моем положении.

Более чем, да…

– Отвези ее в порт и проследи, чтобы она непременно отплыла на пароме до Лиссабона, – попросил я суккуба, усадив Лили в самоходную коляску.

Елизавета-Мария картинно закатила глаза, но протестовать не стала, забралась за руль, и паровой экипаж резво укатил прочь.

И сразу навалилась такая усталость, что в прямом смысле слова опустились руки. Защемило сердце, заломило затылок, да еще и зевнул так, что едва не вывихнул челюсть.

Безумно захотелось убежать из города с Лилианой, но ни к чему хорошему этот безрассудный порыв привести не мог. А так, если правильно разыграть свою партию, оставался небольшой шанс уцелеть. Мизерный шанс, но такова уж природа человеческая, что он готов цепляться за любую соломинку.

Заперев входную дверь, я ушел в заднюю комнату лавки и без сил повалился на продавленный диванчик. Откинулся на спинку, вытянул ноги и заснул, стоило лишь закрыть глаза.