– Корпус намагничен, к полицейским броневикам цепляется намертво. Сам проверял. Задержка взрыва – пять секунд. Детонатор электрический, все точно как в аптеке.
– Электрическая банка не разряжена? – уточнил я, вынимая увесистую адскую машину из саквояжа.
– Там динамо-машина, – пояснил Рамон. – Учти, рычаг прокручивается с усилием. Тротила внутри немало, поэтому аккуратней.
Я на всякий случай уточнил:
– Насколько ты уверен в продавце?
Миро развел руками.
– Настолько, насколько можно быть вообще уверенным в подобной публике.
– Ну, будем надеяться… – пробормотал я и переложил бомбу в собственный чемоданчик. Тот едва закрылся.
– Кстати! – прищелкнул вдруг пальцами Рамон Миро. – Ты не единственный русский, которому понадобилась взрывчатка. Кто-то приходил к продавцу за день до нас. Только его интересовал динамит.
– Да и черт с ним, – отмахнулся я. – Клиенты твоего поставщика меня не волнуют, меня волнует качество его товара.
– Возьми гранаты, – предложил крепыш. – Есть с зажигательным зарядом из белого фосфора. Заказал партию у твоего приятеля Дьяка на всякий случай…
Предложение было заманчивым, но с некоторой долей сожаления от него пришлось отказаться. Анархисты никогда раньше не применяли подобных гранат, а я твердо намеревался ни на шаг не отступать от их образа действий. Ни один след не должен был привести ко мне.
– Нет, больше ничего не надо, – покачал я головой, взял чемоданчик и направился на выход, а уже в воротах обернулся и спросил: – По Берлигеру ничего нового?
– Ничего, – односложно ответил Рамон.
– Ищи его, – потребовал я и достал карманный хронометр. – У тебя часы точно идут? Который сейчас час?
– Семнадцать минут одиннадцатого.
– Благодарю.
Я подвел стрелки, вышел на улицу и, поднеся чемоданчик к борту броневика, ощутил заметное притяжение. Насчет намагниченного корпуса адской машины бывший напарник не соврал.
До Риверфорта я добрался за час до назначенного времени и прогуливаться по набережной, рискуя привлечь внимание постовых, не стал. Вместо этого проверил запрятанную в кустах коляску и запихал в нее кожаный плащ, а сам заглянул в ближайшую цирюльню побриться.
В кресле с наброшенным на лицо горячим полотенцем получилось даже немного задремать, но хмурому мастеру спящие клиенты в заведении были не нужны, и он вытолкал меня на улицу без всякого почтения.
Позевывая, я без лишней спешки прошелся по набережной, вновь и вновь высматривая возможные пути отступления. На первый взгляд мой план был полностью лишен мало-мальски серьезных изъянов, но я продолжал и продолжал прокручивать в голове возможные варианты развития событий.
Больше всего беспокоило возможное вмешательство местных жителей. Если кто-то вдруг решится задержать бомбиста, придется стрелять на поражение, а устраивать кровавую баню не хотелось совершенно точно. К счастью, дворы выстроенных вдоль набережной домов выходили на противоположную от реки сторону. Это все упрощало.
В этот момент под хлопки порохового двигателя с соседнего перекрестка вывернул изящный самоходный экипаж. Он слегка напоминал очертаниями тот, на котором меня возил Уильям Грейс, разве что кузов отличался более удлиненной формой, глухие боковые дверцы не имели окон, а сзади немалый вес коляски принимали на себя сразу две колесные оси. Следом, тяжело переваливаясь на неровной брусчатке, катил неповоротливый броневик, в башенке которого подрагивал ствольный блок крупнокалиберного «гатлинга».
Я достал карманные часы и обнаружил, что сейчас всего без четверти двенадцать.
Но на монетный двор прибыл точно герцог Логрин – имперский герб на дверцах удалось разглядеть со всей отчетливостью.
Самоходный экипаж шустро прокатил по мосту и въехал в незамедлительно открывшиеся перед ним ворота крепости. Броневик проделал этот путь далеко не столь уверенно, да еще и страшно рычал движком, взбираясь на крутой изгиб каменной переправы, но не заглох и не забуксовал.
Восемь и девятнадцать секунд – именно столько показал секундомер зажатого в моей руке хронометра.
Взяв за основу первый из показателей, я вернулся к спрятанной в кустах коляске и переложил в нее бомбу, а чемоданчик
