ИНАЧЕ Я ПРИМУ МЕРЫ!
Демонстранты лишь рассмеялись и продолжали свое дело. Памятник сдвинулся с места.
– Оставьте памятник в покое! Он будет снесен, хотите вы этого или нет!
– Это мы еще посмотрим! – нестройным хором ответили непокорные.
– Вы не оставляете мне выбора! Порядок будет восстановлен!
Объявив это, невидимый глашатай замолчал, но тут же воцарившуюся тишину нарушил низкий рокот. Ытяне встревоженно зашушукались.
– Что происходит? – взволнованно спросил Вилли.
– Понятия не имею, – сообщил Жук.
Один из демонстрантов, бросивший свой плакат и метнувшийся прочь, как раз пробегал мимо экипажа «Ласточки».
– Это Шкуродер! – испуганно кричал он. – Бегите! Он пустил в ход Шкуродера!
Пуриканец и пилот раскрыли рты, чтобы уточнить, что это за таинственный Шкуродер, но тут же вопросы стали ни к чему.
В передней части ратуши поднялась решетка, и из темного зева выкатился на площадь диковинный транспорт. Высокий, выше памятника Одомару, он перемещался на огромных шипастых колесах. Оставшиеся демонстранты кинулись врассыпную. Всадники перерезали веревки, на которых тащили монумент, и ускакали прочь.
Устрашающий Шкуродер с грозным рокотом покатился по опустевшей площади.
Проехав по деревяшкам, в которые превратился короб вокруг монумента, гигантский вездеход оставил за собой мелкие щепки и остановился.
– Памятник будет снесен безотлагательно! Сию же минуту! Вы сами виноваты, это вы вынудили меня перейти к немедленным действиям! – сообщил голос из ратуши.
Демонстранты, отбежавшие на безопасное расстояние, ответили возмущенными криками и проклятиями.
–
И вездеход двинулся к памятнику, гордо возвышавшемуся посреди площади.
Ытяне горестно закрыли лица руками. Женщины зарыдали, детям прикрывали глаза.
Монумент рухнул наземь, шипастые колеса переехали статную неподвижную фигуру поперек. Не выдержав огромной массы вездехода и давления острых металлических шипов, памятник захрустел и рассыпался на кусочки. В сторону откатилась уцелевшая голова. Кто-то из демонстрантов осмелился подбежать, схватить голову и броситься прочь.
Вездеход дал задний ход и прокатился по ошметкам памятника еще раз, превращая их в пыль. Потом развернулся и вновь скрылся в ратуше. Рокот стих, слышались лишь крики и плач ытян. Многие падали на колени и стенали. Никто не остался равнодушным.
– Какая немыслимая жестокость, – с трудом произнес шокированный Вилли.
– Вот так Ыммунитет подавляет недовольство, – мрачно заметил Добрый Жук.
– И так будет всякий раз, когда вы попытаетесь воспротивиться мне, вашему королю! – торжественно провозгласил все тот же голос. – Запомните раз и навсегда! Я ваш король, а своего Одомара Бездарного забудьте! Я сотру память о нем, чего бы это ни стоило!
На этом представление закончилось. Горестные жители поднимались с земли и расходились в разные стороны. Голос «из ниоткуда» больше не раздавался.
– Идем. – Жук потянул расстроенного пилота за рукав. – Не принимай близко к сердцу, в эту игру ытяне играют с Ыммунитетом уже давно. Они все знают, чем рискуют.
– Угу, – согласился Вилли.
Но забыть печальное зрелище было нелегко. На душе у обоих кадетов стало тяжело, и былая уверенность в том, что ответственное задание они выполнят легко, без сучка и задоринки, покинула их.
Одолеваемые смутной тревогой, друзья продолжили путь.
Глава 5
Пустоши
– А вы совершеннолетние? – подозрительно прищурился долговязый ытянин, преградив вход в ыквойла, небольшой деревянный сарайчик возле парка.
– А вам какое дело? – вспылил Вилли. – Вы, вообще, кто?
Долговязый опешил:
