Повозка резко качнулась и замерла.

— Вот и привал, — все еще раздосадованно поглядывая на меня, проворчал шаенг.

Меня крайне воодушевила возможность немного размяться, к тому же было интересно понаблюдать за путешественниками и рассмотреть ящера.

— А лишнего внимания я не привлеку? — На всякий случай я решила проявить благоразумие.

— Скоро совсем стемнеет. Но капюшон не снимай и никуда не отходи! — предостерег шаенг, спрыгивая на землю и помогая мне спуститься.

Местность чем-то напоминала степь, но степь весеннюю, яркую, цветущую. Караван остановился у дороги, повозки разместили небольшим полукругом. Вокруг уже суетились караванщики и пассажиры. Присмотревшись, я обратила внимание на несколько кострищ, рядом с которыми лежали крупные камни и деревянные чурки, видимо, это место было постоянной стоянкой. В лучах заходящего светила, на фоне далекого, колышущегося в мареве травы горизонта все казалось каким-то нереальным. Мне, жительнице мира стремительного транспорта, огромных вокзалов и аэропортов, все эти деловито суетящиеся дорги, готовящие ужин и разминающиеся после утомительного путешествия в повозках, казались чем-то сказочным и ненастоящим. Словно я находилась на съемках исторического фильма. Сейчас режиссер махнет рукой, щелкнет хлопушка — и мир вернется в привычный формат. Присев на ближайший камень, я наблюдала за происходящим, но как-то со стороны, даже мысль о том, чтобы принять в этом участие, казалась чуждой.

Из транса меня вывел подошедший караванщик. Он, поочередно обходя все повозки, распрягал тягловых ящеров и отправлял их на выпас. Ящер, услышав странный визг, махнул длинным хвостом и быстро ускакал вдаль. А я его так и не рассмотрела толком! Тут караванщик повернулся ко мне, смахнув капюшон с головы, и я поняла, что это была доргиня. Шаенг, который уже развел костер, пристроил у его края котелок и что-то помешивал в нем, тоже это понял и мгновенно застыл, обеспокоенно уставившись на направлявшуюся к нам женщину.

В чем дело? Они что — знакомы?

— За территорию стоянки ночью не выходить. Из вас кто-нибудь меч или арбалет в руках держать умеет? — деловито поинтересовалась доргиня.

— Э-э-э… — Я украдкой из-под капюшона бросила взгляд на Нитрока, ожидая его знака.

Но шаенг, застыв соляным столбом, пялился на доргиню и молчал. Мне даже показалось, что он дышал через раз. Доргиня, между тем уже несколько недоуменно приглядываясь к нам, подошла вплотную к костру и остановилась напротив шаенга.

— Так что, ничем не владеете? — уточнила она, разглядывая оружие на его поясе.

Поняв, что ситуацию необходимо спасать, я решительно возразила:

— Он мечом умеет! — И махнула рукой в сторону Нитрока. — А в связи с чем такой интерес?

— Да последнее время участились нападения на путешественников. Особенно в лесах. У нас, конечно, караван большой и охрана есть, но подстраховаться не помешает. Вот и предупреждаю тех, кто умеет сражаться, чтоб в случае нападения могли помочь. Да и вообще были настороже, — утомленно пояснила доргиня.

— А кто нападает?

— Неизвестно, выживших нет, поэтому и рассказать некому, — бросив взгляд через плечо на исчезавшее за линией горизонта светило, угрюмо ответила караванщица.

Вот это поворот! Мало того что умыкнули, так еще и жизнью рискуй…

Я, выждав, пока доргиня отойдет на приличное расстояние, свирепо уставилась на шаенга, который наконец-то отмер.

— Ты чего творишь? Что стоял как истукан? Сам же сказал, что тебя все воспринимают как дорга, так чего пугаться? Кто из нас еще внимание привлекает…

Шаенг смущенно и одновременно грустно взглянул на меня, но в ответ промолчал. И тут меня осенило:

— Ты стесняешься?! — Моему потрясению не было предела.

— Кто же знал, что среди погонщиков есть женщина. — Нитрок как-то растерянно пожал плечами и повернулся к котелку.

— Погоди-погоди, — я уже закусила удила и собиралась докопаться до истины любой ценой, — ты же со мной разговариваешь, даже хамишь временами, а при ней почему дара речи лишился? Или понравилась?

Задав последний вопрос, я интригующе приподняла бровь.

— Дина, ты — Связанная, а это — просто свободная женщина, — как слабоумной, пояснил он мне.

Я недоуменно зависла, хлопая глазами и пытаясь постичь логику по-шаенговски. Вот не знаю, обидеться или рассмеяться в