превращается в рутину, и большую часть времени «за штурвалом» находились второй пилот Надин Греар, третий пилот Генрих Корб и два пилота без номеров: Клара Вигман и Грег Брукс. А Лиза, предоставленная самой себе, уходила в каюту, садилась в удобное кресло, пила чай с сушеной малиной и читала книги про Западную Африку.

Теперь, когда «Звезда Севера» шла над Средиземным морем, держа курс на Танжер, сомнений в том, куда именно направляется бриг, у Лизы уже не осталось. Они направлялись в Ярубу, и значит, в рассказе профессора Скиапорелли было куда больше правды, чем могло показаться «в первом приближении». Впрочем, его история то и дело находила подтверждение, – то прямые, как удар молнии, то косвенные, как дальний гром, – в книгах, которые читала Лиза, и в нечастых и не слишком откровенных разговорах с Райтом и Нольфом, с Мари и доктором Пьераром. Все они темнили, скрытничали и наводили тень на плетень, что подозрительно само по себе, – но они не знали того, как много известно о цели их путешествия Лизе, и как много может она увидеть и услышать, если возьмется смотреть и слушать по-настоящему. И вот, что заметила Лиза.

Возможно, Пьерар и защитил в каком-нибудь университете диссертацию на степень доктора философии – все возможно! – но своим поведением, тем, как двигался и смотрел, куда вставал и куда садился, едва входил в помещение, он определенно напомнил Лизе тех крутых парней из спецназа ГРУ, которых она учила «выживать». Да и профессор Нольф, судя по всему, все еще не растерял навыков, приобретенных в Иностранном легионе. Такие вот два ученых-историка. Впрочем, у Лизы появились вопросы и к Мари Нольф, ну а к Райту у нее давно имелся целый вопросник. Однако по большому счету все ее «расследование» являлось скорее игрой ума, чем жизненной необходимостью или еще чем. Играть в себерскую разведчицу Лиза не собиралась, а те, кто ее нанял как пилота, настоятельно рекомендовали вопросов на некоторые темы не задавать, потому что все равно не ответят.

«Искатели сокровищ? Ну, так и есть! Если я, конечно, правильно определила главный приз!»

А главный приз мог оказаться чем-то совершенно невероятным – таким, за что можно пролить немало крови, – если, конечно, Лиза верно поняла профессора Скиапорелли. История, которую он ей рассказал – «между тем и этим», – была ничуть не хуже хаггардовских «Копей царя Соломона». Может быть, даже лучше! Не Атлантида, конечно, но что-то не менее интересное и таинственное, и не факт, что с Атлантидой не связанное.

– Судя по всему, – рассказывал Скиапорелли, смакуя между делом сицилийское «Франкетти», – яруба пришли в верховья реки Лулубу откуда-то с юго-востока, но следов своего пребывания нигде в Нигерии не оставили. Однако достоверно известно, что направление их движения было именно таким, и случилось это в девятом веке, самое позднее – в начале десятого. Пришли, уже сформировавшись как народ, со своей древней консонантно-слоговой системой письма, со своей религией – весьма своеобразным политеизмом, не имеющим аналогов в Западной Африке, – и культурой, намного более высокой, чем у окружающих племен. Собственно, яруба – не самоназвание, так их назвали европейцы, когда поняли, что этот народ отличается от своих соседей йоруба, которые живут практически по всей Западной Африке от устья реки Нигер до Гвинейского залива. И они действительно отличаются. У них более светлая кожа, яруба скорее очень смуглые, чем черные, – европеоидные черты лица напоминают эфиопскую малую расу, которая, к слову, тоже неизвестно откуда взялась, и еще яруба в среднем выше своих соседей йоруба. Но йоруба живут в Западной Африке с первого тысячелетия до нашей эры, а яруба пришли, как я уже сказал, с юго-востока, то есть практически, ниоткуда, только в десятом веке нашей эры. Пришли, разгромили местные племена, оттеснив их или уничтожив, и создали царство Яруба, располагавшееся на берегах озера Косугу, в верховьях Лулубу и в горах Кхонга. Там, в горах находилась и их столица – священный город Кано…

Собственно, с Кано – если соотнести все известные Лизе факты с рассказом Скиапорелли – и была, по всей видимости, связана экспедиция «Звезды Севера». В семнадцатом веке в столице царства Яруба побывали первые европейцы. В 1632 году португалец Франсишку де Гоеш, в 1657-м – француз Жозеф Дюгуа, и, наконец, в 1683-м – еще один португалец, Николау Диаш. Все трое оставили записки о посещении Кано, и в 1691 году книгоиздатель Рудольф Фёрсте издал их под одной обложкой в переводе на немецкий язык. Коротко говоря, путешественники описывали сказочную страну, расположенную в труднодоступной местности и не известную никому из европейцев. Однако «гвоздем сезона» в Европе стала именно столица Ярубы – невероятный для Африки город Кано. Фёрсте, как книгоиздатель, понимал это лучше других, оттого и назвал книгу, объединившую рассказы трех путешественников- авантюристов, «Свидетельства о стране Кано и ее чудесах». Это было ложное утверждение, разумеется. Однако не ложным, судя по всему, было описание небольшого, но хорошо устроенного города, спрятанного в непроходимых горах Кхонга. Города, в котором находился дворец Великого Шего – царя, а вернее, великого князя народа яруба, – сами себя они называли токха, но в литературе за ними закрепилось именно это имя, яруба – и храмовый комплекс, придававший городу еще и ярко выраженный сакральный характер. Таинственный город Кано буквально очаровал европейцев. Особенно поражало их воображение то, что по утверждению португальцев де Гоеша и Диаша, народ яруба владел технологией бронзового литья, не уступавшего по качеству европейскому. Диаш описывал, например, процесс отливки «головы покойного царя». Когда за