нехорошо, но Брусника промолчала. — Ещё я подумывал предложить им помощь в поисках этой пропащей, чтобы не являться совсем уж с голой задницей. По крайней мере, я могу однозначно установить, жива эта девица или нет.

— Как это?

— Почти так же, как мы клятву заключали. У неё остались какие-то близкие родственники? Родители, а лучше всего дети? Ну вот, с помощью капель крови пары из них я могу определить всё необходимое. Во всяком случае, дома мог, — на всякий случай уточнил он. — Бездна знает, сработает ли всё здесь, с этим вашим… лесом.

Всю дорогу до поселения они почти не разговаривали. Брусника отчаянно боролась с собственной жадностью и ревностью, уговаривая их, что вести себя так и прятать чужака нехорошо, а теневика больше интересовала земля под босыми ногами, так и норовящая воткнуть в пятку какой-то торчащий корень или камешек.

А вот когда они подошли к поселению, стало ясно, что боялась Руся совсем не того, чего следовало. На её находку не просто никто не претендовал; на незнакомца, да и на неё заодно, косились с опасением и недоверием. Высокий чужак с тёмными волосами, непривычно резкими чертами лица и тяжёлым взглядом воспринимался как чужак в самом негативном смысле этого слова, и никто из встречных явно не рассматривал его как возможного члена общины. Более того, заодно с Хаггаром неприязненно поглядывали и на Бруснику, которая после второго или третьего сородича, не ответившего на её приветствие, настороженно нахмурилась и непроизвольно уцепилась за широкую сильную ладонь спутника.

— А не слишком дружелюбные у тебя приятели, — с иронией заметил тот, озираясь. Не похоже было, что косые взгляды задевают мужчину; даже наоборот, губы его кривились в удовлетворённой и очень недоброй усмешке. В другой ситуации подобная, может, и насторожила бы шаманку, но сейчас Русю больше интересовали его спокойствие и уверенность, неожиданные в сложившейся ситуации. Он шёл и смотрел по сторонам так, как будто это именно он здесь хозяин, а все остальные — гости, и незаметно для себя женщина вскоре переняла это спокойствие и расправила плечи. Но ладонь найдёныша не выпустила.

Местное поселение, расположенное на высоком берегу широкой реки, Хаггара не разочаровало в том смысле, что именно чего-то подобного он и ожидал. Втиснутые между деревьями разнокалиберные круглые шатры, сшитые из шкур, чумазые полуголые дети, носящиеся с гиканьем и воплями, крики домашних птиц и животных. Женщины в основном группами сидели под навесами и занимались каким-то рукоделием — в этом вопросе Хар понимал чуть меньше чем ничего. Мужчин попадалось немного, видимо, остальные находились где-то вне посёлка. Что характерно, темноволосых действительно не попадалось ни одного, максимум — медно-рыжие, и то в порядке исключения. Да и ростом местные отличались невысоким.

Единственное, озадачили размеры посёлка: маг ожидал в лучшем случае нескольких десятков жителей, а стойбище оказалось достаточно большим, на добрую сотню шатров.

Что до косых взглядов, те вызывали у теневика только скептическую усмешку и какое-то странное удовлетворение. Ничего не меняется. Мир другой, и люди вроде бы другие, и его самого никто не знает, а отношение — всё равно такое же. На лбу у него, что ли, написано, что он агрессивен и очень опасен?

— А куда конкретно мы идём? — поинтересовался он, отгоняя эти мысли. Здешние отполированные ногами жителей «улицы» были гладкими и почти чистыми, так что, не рискуя напороться на очередной сучок, Хаггар зашагал увереннее. Радуясь при этом, что последствия вчерашней грозы за утро уже высохли: надо полагать, в непогоду эти утоптанные дорожки превращаются в грязевое месиво.

— К Остролисту, — со вздохом ответила Руся. — Он старый мудрый шаман, он учил меня и… несёт за меня ответственность.

— Это как?

— Ну, если я сделаю что-то плохое, именно он будет назначать мне наказание и отвечать за меня перед советом шаманов, если поступок окажется совсем уж гадким. У нас за каждого отвечает старший шаман, а сами шаманы держат ответ только перед советом.

— И чего стоит ждать от этого Остролиста?

— Не знаю, — женщина вновь тяжело вздохнула. — Он… сложный человек, но думает о благе всего рода.

— Получается, есть шанс, что меня отсюда отправят пинком под зад? — с ухмылкой предположил Хар, а его собеседница нахмурилась и возразила:

— Нет, что ты, у нас не принято прогонять гостей!

Правда, особенной уверенности в голосе Брусники не слышалось.

Старый шаман на поверку оказался совсем не таким старым, как представлялось пришельцу из другого мира. Жилистый крепкий мужик лет шестидесяти пяти на вид с длинными седыми патлами, собранными в две косы, щедро украшенные такими же