– Да я так щас не скажу, – озадачился Большой. – К вечеру, Сирота с кем-нибудь подгонят, куда скажешь. Сообщение напишу, когда возьмем. Ты, главное, с нашим делом как-нибудь разберись.
– Разберусь. Кстати, фургончик не девайте никуда, он еще два раза понадобиться может, по моим прикидкам.
– Стоит.
Большой не выглядел за разговором ни настороженным, ни подозрительным, но напряжен был явно. Но это от нехорошего положения бригады на настоящий момент.
– Если с Вахой разберемся, Мартыну говорить будешь?
– Хэ-зэ, не знаю. – Большой вздохнул тяжко. – Победителей не судят, но побеждать надо чисто и четко, чтобы никаких «по очкам», тогда можно будет сказать. Кстати, – он явно задумался, – надо бы бакланов этих с Восьмого Марта прозвонить мальца. Чиста выяснить, под кем они и почему. Или пока сами по себе?
– На кой?
– Расходники, – хмыкнул он. – Одноразовые. Для таких в мокрушники податься за честь, а их не жалко никому. Займусь.
– Так они у меня чуть не кровники уже.
– Может, и так. – Большой кивнул. – А может, и нет. Они на тебя заказ взяли и накосячили, тут ничего личного. Ты чё, столбом стоять должен был?
– Тут тебе видней, – не стал я возражать. – Не знаю. Договоришься – пусть тогда офис Вахи штурмом берут, как рейхстаг. Нам при любом исходе польза.
Большой только хмыкнул. Затем спросил:
– С Жанной как разбираться будешь?
Вопрос не просто так. На самом деле вариант «разбирательства» там всего один, и обязанность прежде всего на мне. Моя баба сдала кого-то из братвы, пусть и меня, – мой косяк. Но дело в том, что никаких особо отрицательных эмоций такая Жаннина подлость у меня не вызывала. Просто потому, что на самом деле сдала она не меня, а моего прототипа, к которому у меня самого никакой жалости, к печальной его судьбе. И к тому же моими усилиями он ее еще и бросил, хотя на самом деле прототип этого не сделал. Да и вообще, я как бы не по этим делам. Одно дело завалить таких же заведомо плохих бандитов-злодеев, вроде
– С Жанной буду разбираться после всего.
– Чё так?
– Да то, что я бы возле нее засаду на меня и разместил. Сто пудов ждут, что я с ней разбираться пойду.
– Наверняка, – чуть подумав, кивнул Большой. – Ладно, с этим спешки нет, но нельзя съехать дать, пример нужен.
– Оно понятно.
В общем, со своей братвой как-то разобрался пока. Не начнут предъявлять, что-де оторвался от коллектива и все такое. Я ушел в подполье, занят делом. Но с Вахой все же надо что-то решать, теперь хотя бы уже из принципа.
Выйдя из «Чайного домика» с Большим, я распрощался, проводил взглядом их «Тайгу», потом крутанулся по кварталу, пытаясь выявить возможную слежку, набрал в планшете «Пункт 3» и отправил Косте, после чего решительно свернул на Московский проспект, к магазину «Драпировки», который мы третьим номером в плане и обозначили. Только подошел – они и подъехали, я только дверку отодвинул и внутрь «Газели» заскочил.
– Как там? – спросил Костя.
– Нормально, поговорили. Спасибо, что прикрыли.
– Теперь куда?
– Возле машины меня сбрасывайте, и все в порядке.
– Можем и с тобой покататься, – предложил он.
– Покатаетесь. Я ее просто на Базу перегнать хочу.
– А, понял.
«Нива» никуда со вчерашнего не делась, и засады возле нее я не обнаружил вроде как. Хорошую по-любому не обнаружил бы, но все же вероятность таковой была совсем ничтожна. На крышу и капот только желтых листьев немного насыпало, а с утра дождик шел, они и прилипли пятнами.
«Газель» поехала первой, я сзади потащился. Радио включил, понятное дело, в надежде услышать нехорошие новости о войне кавказских группировок, но ничего такого не передавали. А вот про вчерашнюю стрельбу снова заговорили, но ничего нового не сказали.
